виновных, обсуждать различные предположения. Поэтому я должен идти отсюда. Мне ни к чему быть в центре внимания.

Шаркая ногами по осколкам, я ковылял, держась за спину, словно старик. Куда мне идти? Что сейчас с Кейт? В этот миг все произошедшее свалилось на мою голову, и я с ужасом начал вспоминать все случившееся события. Анна, странник, та ужасная стена, Ньют… Не знаю, к счастью это или к несчастью, но воспоминания тут же смывались с моей головы, теряли свои оттенки и исчезали, и только далекое эхо оставалось внутри меня. Только поверхностные чувства, точно послевкусие терпкого алкоголя.

Едва я успел сделать и пару шагов, как мне позвонила Кейт.

– Алло!

– Где ты сейчас! Слушай, Джо, ты срочно нужен мне! Я проснулась в больнице и меня окружают куча врачей, говорят я больна! Но нет! Я тут не останусь! Я собираю вещи и ухожу, встреть меня пожалуйста! На улице ночь.

– Кейт! – но было уже поздно, она бросила трубку.

Едва она успела прийти в себя, тут же подняла переполох. Вероятно, весь лечебный состав сейчас в полном бешенстве! Это Кейт! Она всегда была такой. Если ей что-то не нравилось, она больше никогда не связывалась с этим, и не давала второго шанса. Словно дикая кошка, она разворачивались и, виляя хвостом, уходила без сожалений.

Мои суставы словно окаменели, покрылись плесенью и застыли, а мне предстояло идти и встречать причину моего избитого тела! Но оно того стоило. Если за счастье нужно поплатиться лишь парой дырок на спине и изувеченными конечности, то не такая уж это и большая цена. Но сотни, тысячи тонн терзаний… Неведомое сожаление о прожитых годах и чувство жалости к самому себе… Меня одолевали миллиарды мыслей в один момент, и каждая из них ломала зеркало моей души на частицы пыли.

Я помнил себя другим. Помнил свою стареющую семью, навеки похоронившего меня. Помнил себя девушкой, жаждущий любви, и мужчиной, грызущего себя за свои же слабости. В сердце моем хранились память о любви, об отцовстве, об отвергнутых чувствах и совершенном убийстве, но я не помнил ни лиц, ни обстоятельств – лишь принимал последствия. И почему сейчас я здесь? Среди ночного квартала хромаю под вой сигнализации, истекаю кровью и желаю лишь одного – уснуть с этой сумасшедшей девушкой на плече и целовать ее в губы. Всю ночь! Просыпаться и целовать! И если бы мне назвали цену в сотни совершенных грехов за эти поцелуи, я бы ни за что не отказался. Тащить на себе тяжесть своих деяний, валиться с ног и терпеть изнывающие раны. Вот он мой светлый миг! Вот она дорога к моей любви! Которая избавит меня от страданий и сгладит мою печаль, а я, в ответ, навсегда буду с ней рядом, и что бы ни случилось – она всегда под моей защитой.

И она выбежала ко мне навстречу в больничном халате. Она была босая, держала в руках комья своих вещей и бежала ко мне на цыпочках. Вот оно – сумасшествие. Смотреть на такого же безумца, как ты, и мечтать разделить с ним все выдуманные тобой бредни.

– Джо Картер! – строго сказала она, приближаясь.

– Я и так все знаю… – оборвал ее я.

Хватая ладонями ее талию, я прижался губами к ее губам. Она словно, лед, сопротивлялась этому поцелую, била меня по плечу, но таяла и хотела этого. Выронив груду вещей из рук, она обняла меня, и мы стали вечностью – самой настоящей вечностью! Потому что весь мир переставал существовать. Только наши губы, слитые воедино. Только я и только она. И мне не надо было слов, чтобы понять, как сильно я ее люблю, а стоит взглянуть в ее глаза и становится очевидно, что я – ее главный бред.