Михаил Соколов, мужчина в возрасте тридцати пяти лет, одетый в светлый костюм и шляпу стоял около афишной тумбы и нервно курил. Он явно волновался, и чем ближе подходило время встречи со связной, волнение его усиливалось с каждой минутой. Сотрудникам 3-его отделения жандармерии удалось выйти на участников подпольной группы большевиков, и аресты товарищей стали практически ежедневным явление. В том, что среди них появился агент охранки уже ни у кого не вызывало никакого сомнения. Кто-то осторожно тронул мужчину за локоть и он, вздрогнув всем телом, резко обернулся.

— Катерина? Слава Богу! Я думал, что вы не придете, — произнес Соколов и, взяв ее за локоть, завел внутрь магазин.

Она покорно последовала за ним.

— Вы ничему не удивляйтесь. Приказчик в магазине наш хорошо проверенный товарищ и там есть небольшое помещение, где и поговорим.

Мягко звякнул колокольчик, подвешенный над входной дверью магазина, и они оказались в небольшом торговом зале. Посетителей в магазине было мало, и вряд ли кто-то из них обратил свое внимание на вошедшую в зал пару.

— Нам сюда, — наклонившись к ее уху, тихо произнес Соколов, и галантно придерживая девушку за локоть, направился к двери, которую трудно было заметить среди торговых прилавков.

Михаил толкнул дверь рукой и, пропуская вперед себя Катерину, оглянулся назад. Покупатели были заняты своими делами, и никто из них не обратил никакого внимание, на исчезнувшую за массивной дубовой дверью молодую пару. Помещение было не очень большим, пять метров в ширину и три метра в длину. Посреди комнаты стоял стол, два кресла и небольшой диванчик. Мужчина посмотрел на Катерину и рукой указал ей на кресло.

— Присаживайтесь, Катенька, — предложил ей Соколов. — Насколько я знаю, вы сегодня по приказу центра, должны выехать в Петербург. Я хотел, чтобы вы передали нашим товарищам из Питера, что мы временно прекращаем свою активную деятельность. Нужно срочно помочь семьям наших арестованных товарищей, а, как вам известно, денег у нас нет и где их взять, мы не знаем. Это первое. Второе, в организации действует провокатор, и пока мы его не выявим, какую-либо активную работу осуществлять опасно.

Девушка пристально посмотрела на Михаила.

— Расписаться в беспомощности проще, чем провести экс. Получается, что его должны делать для вас другие люди, чтобы каким-то образом обеспечить вас необходимыми деньгами. Вам не кажется, товарищ Соколов, что это несправедливо рисковать чужими жизнями?

По лицу мужчины пробежала едва заметная тень гнева. Еще никто из его окружения не мог обвинить его в трусости. Михаил достал из портсигара папиросу и закурил. Выпустив струю голубоватого дыма в потолок, он посмотрел на девушку.

— Вы сами видите, товарищ, что творится в городе. Скоро от нашей ячейки никого не останется. Среди нас явно находится провокатор, но кто он, мы пока не знаем.

— И как долго вы собираетесь выявлять его?

Михаил промолчал. Было хорошо слышно, как кто-то из покупателей торговался с продавцом.

— Все понятно, товарищ Соколов, — тихо произнесла Катерина. — Я непременно передам членам ЦК вашу просьбу. Думаю, что сейчас для нас всех очень важно сохранить ядро казанской организации. Однако вам придется самостоятельно вычислить провокатора охранки, и чем быстрее вы это сделаете, тем больше товарищей вы сохраните. Когда я направлялась на эту встречу, то попала под плотное наружное наблюдение. Скажите, кто знал о моем приезде в ваш город. Я не верю в случайности, провокатор, похоже, среди ядра вашей организации.

Соколов усмехнулся. Он тоже не верил в случайности.

— Простите меня, Катерина, но я не знаю, что вам ответить. О вашем приезде знали только несколько человек, в том числе и я. Надеюсь, вы не подозреваете меня? Все они старые партийцы и я не могу поверить, что кто-то из них стал на путь предательства.

Катерина открыла свою сумочку и достала из него платочек, которым она смахнула со лба бисеринки пота.

— Товарищ Соколов, несмотря на мой возраст, я не новичок в нашей подпольной работе. Не имеет смысла направлять деньги из Петербурга, если нет гарантии, что они попадут по назначению. А, сейчас, мне нужно идти. Здесь есть запасной выход?

— Да. Я провожу вас.

— Спасибо не нужно. Я достаточно хорошо знаю Казань, чтобы уйти от филеров.

— Бог с вами, Катенька. Передавайте привет нашим товарищам из Питера.

Соколов подвел ее к стеновой панели и, нажав на полку, открыл потайную дверь.

— Прощайте. Даст Бог, встретимся.

Она быстро вышла из помещения и оказалась в небольшом грязном дворе. Заметив покосившие от времени ворота, она направилась к выходу.

***

Порыв ветра мощно ударил Катерину в спину. Девушка, придерживая рукой шляпку, быстрым шагом направилась по узкому переулку. Заметив свободную пролетку, она махнула извозчику рукой.

— Куда поедим, барышня? — поинтересовался он у нее.

— Пока прямо, — неуверенно произнесла она, — а там я вам скажу.

— Прямо, так прямо, — ответил мужчина и, улыбаясь, дернул поводья. — Ну, пошла!

«Какой назвать адрес? Дома? Нет нельзя, там наверняка засада, — подумала она. — На явочную квартиру? А вдруг и там, жандармы? Тогда куда? Соколов прав, кто-то уверено ведет охранку по цепочке, сдавая одного подпольщика за другим. Тогда, что делать, куда ехать? Наверное, нужно срочно покинуть город!».

— Дяденька! Отвезите меня на вокзал, — обратилась Катерина к извозчику. — Я хочу успеть на поезд в Петербург.

— Хорошо, барышня. На вокзал, так на вокзал. Вы не беспокойтесь, успеем…

Он хлестнул лошадь кнутом и та, заржав и вздрогнув крупом от боли, помчалась по улице, высекая искры из булыжной мостовой. Не доезжая до вокзала квартала два, Катерина остановила пролетку и, расплатившись с извозчиком, направилась к вокзалу пешком. Найдя глазами железнодорожную кассу, она быстрым шагом направилась к ней.

— Мне билет до Петербурга, — произнесла Катерина и протянула кассиру купюру.

— Барыня! Билеты остались лишь в жестком вагоне, — предупредил ее кассир. — Брать, будете, барыня или нет?

Девушка оглянулась по сторонам и, не заметив опасности, облегченно вздохнула.

— Да, да. Будьте так добры….

Сунув билет в сумочку, Катерина посмотрела за привокзальные часы. До отправления поезда оставалось около двух часов. Она взглянула через окно вокзала на перрон и моментально признала в одном из мужчин филера, которого таскала за собой с самого утра.

«Боже, мой! Что делать? — лихорадочно подумала девушка. — Откуда им известно, что я на вокзале? Выходит извозчик оказался агентом охранки. Если я сейчас выйду на перрон, он сразу