- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Зарин Андрей Ефимович
Perpetuum mobile
Андрей Зарин
Perpetuum mobile
Было шесть часов утра, когда у дверей зазвонил молочник. Луша, молодая девушка, вскочила с постели, на которой спала полураздетая, потом села и стала с недоумением протирать глаза. Второй, более энергичный, звонок заставил ее совсем очнуться, в темноте найти калоши, заменявшие ей туфли, и поспешить открыть двери. В кухню с бутылкою в руке вошел молодой, краснощекий парень. -- Ишь заспалась как! С пушки впору палить. Получайте свое! -- сказал он шутливо, ставя бутылку на стол в то время, как Луша, зевая и вздрагивая, зажигала жестяную лампу. -- Поработай с мое, и не так заснешь, -- отозвалась она, -- накось тебе, в третьем часу заснула! -- Гости? -- спросил парень. -- У нас, что ни вечер, то сами в гости, или к нам гости! Заспишься тут! -- ответила Луша и схватила со стола самовар. -- Счастливо вам! -- сказал молочник и вышел, хлопнув дверью. Луша начала ставить самовар. -- Заспишься тут, -- вполголоса бормотала она, -- на тебе, в три легла, в шесть вставай! Она поставила самовар, а затем достала ваксу, щетки и начала чистить сапоги для молодого барина и для старого; самовар скоро начал шуметь. Луша торопливо обулась, схватила плетеную корзинку, заборную книжку, накинула на голову платок и побежала в булочную, заперев за собою дверь. -- Газетку! -- встретил ее на лестнице газетчик. -- Давай сюда! -- Луша на ходу сунула свернутую газету в корзинку и сбежала с лестницы. -- Лукерье Васильевне! Наше вам! -- воскликнул молодой дворник в огромной шубе, загораживая ей дорогу под воротами. -- Пусти, леший, ну тя! -- сердито отмахнулась Луша, скользнув мимо него. -- Вот тебе и наше вам! -- с хохотом крикнул денщик, входя под ворота; а Луша уже бежала стремглав по пустынной улице. Вбежав в булочную, она порывисто перевела дух и, поставив корзинку, сказала: -- Как всегда! Следом за нею вошла кокетливо одетая горничная. -- А, Луша! -- воскликнула она, и они поздоровались. -- Ну, что у вас? -- спросила Луша. Горничная махнула рукой. -- Представление целое! Теперь поссорились и сидят по комнатам: он -- в кабинете, она у себя, а я им записки таскаю. Только и дела. Зовет барин: "Катя, передайте барыне!", а там барыня: "Катя, передайте барину!" я и бегаю... Луша рассмеялась и подхватила свою корзинку. -- До свиданья, пока что! -- Луша, здравствуй! -- окликнула ее под воротами высокая девушка с корзинкой в руках. Луша поздоровалась и приостановилась. -- А у нас Матрена уходит, -- сказала девушка. -- Да ну? С чего? -- Слышь, барыня вчера пилить зачала. Мясо, видишь, жесткое. Уж она зудила, зудила. Матрена дверью хлоп, и ушла. Барыня кричит: "сейчас вон, мерзавка!", а Матрена ей в ответ: "Давайте расчет!" Нынче и уходит. Я стряпать буду. -- А я Катю видела. Потеха у них... -- и Луша рассказала, что услыхала в булочной. -- Ах ты. Господи, -- прервала она свой рассказ, -- самовар-то, поди, ушел! -- Лукерье Васильевне с добрым утром! Морген фри! -- выколачивая генеральскую шинель на площадке лестницы, приветствовал Лушу бравый денщик. -- Здравствуйте вам! -- ответила Луша, быстро подымаясь по лестнице. Самовар шумел, бурлил и выплескивал кипящую воду. Луша быстро сняла трубу, поставила самовар на стол, сдунула с него золу и заварила чай. Потом достала из кухонного ящика масло, яйца, из которых два опустила в самовар, затопила плиту, поставила кипятить молоко и, ухватив сапоги, устремилась в комнаты. В маленькой комнатке с письменным столом, этажеркою и двумя стульями, свесив с подушки лохматую голову и раскрыв рот, храпел на клеенчатом умом диване, заменявшем постель, Борис Подопёнкин, гимназист 7-го класса. -- Барин, -- подошла к нему Луша, -- вставайте! Половина восьмого! Пора! -- Мммм... -- промычал юноша, встряхнул головою, как лошадь, повернулся на другой бок и захрапел так, словно выругался. -- Половина восьмого! -- громко произнесла Луша, трогая спящего за плечо, -- опять опоздаете, вставайте! -- А? Что? -- и, тараща глаза, он поднялся и сел. -- Вставать пора! Половина восьмого! -- повторила Луша, зажигая на столе лампу. -- Лушечка, голубушка, -- сипло заговорил гимназист, -- дай мне сюда чай, пожалуйста! -- Опять заснете! -- Ей-Богу, нет! -- и юноша опустился на подушку. Едва Луша вышла, как до нее донесся его басистый храп. Луша налила стакан чаю, нарезала булки, положила на тарелку два яйца и вернулась в комнату молодого барина, который храпел, уткнувшись носом в подушку. -- Нате вам чай! -- громко сказала Луша, подвигая стул и ставя стакан и тарелку. -- Слышите, барин! Чай пить! Ах, ты, Господи! -- ткнула она его в плечо: -- уйду вот и будить не стану! -- А? Что? Хорошо, хорошо! Я знаю. Не беспокойся, пожалуйста, -- проворчал впросонках гимназист, зарываясь головою в подушку. -- Вот вам чай. Сейчас восемь будет! -- крякнула с нетерпением Луша. -- А? Что? -- встрепенулся он и испуганно обернулся. -- Чай принесла! Восемь часов! -- Чай? Спасибо! -- он повернулся на бок и протянул руку к стакану. -- Выпьете, в стенку стукните! -- сказала Луша, выходя из комнаты. Дверь с лестницы резко отворилась, и в кухню, согнувшись под тяжестью вязанки дров, вошел дворник. Он сделал два шага и с грохотом сбросил на пол вязку. -- Наше вам почтение! -- сказал он добродушно, вытягивая из-под дров веревку, -- получай порцию. -- Прачешную, Митрий, готовь! Завтра стирать буду! -- проговорила Луша. -- Что больно скоро? Ишь ты какая, ровно блоха прыгаешь, -- усмехнулся дворник. -- Попрыгаешь у нас! -- отозвалась Луша, принимаясь бросать дрова в ящик, что стоял у двери. -- Ладно, устроим! -- сказал, уходя, дворник. -- Ты чего пришла? -- заговорила Луша, увидев скользнувшую в двери кошку. -- Нашаталась, подлая! Кошка, осторожно обойдя дрова и совершенно игнорируя Лушу, прошла через кухню и скрылась в коридоре. -- Ах ты, Господи! -- проворчала Луша: -- будет теперь потеха! -- и, наскоро перебросав дрова, бросилась в комнаты за кошкой. -- Ксс... ксс... -- звала она шепотом кошку, которая уже пробиралась в спальную к барыне, но Луша успела перехватить ее. -- Я тебя, подлая! Будешь у меня шляться! Иди! -- она кинула кошку к кухне и вспомнила о молодом барине. -- Спит! Так и есть! -- с сокрушением и досадою проговорила она, входя к нему в комнату. -- Барин, да что же это? Опять проспали! Глядите, девятый час! Барин! Я вот сейчас барыне скажу! Ей-Богу! -- А? Что? -- Да что! Будишь, будишь, добудиться сил нет! -- Который час? -- Девять скоро! Вот который! Юноша сразу очнулся. -- Что ж ты меня раньше не разбудила, -- сердито заговорил он, -- ведь я же просил в половине восьмого! -- Добудишься вас! -- ответила Луша и тут же добродушно прибавила: -- чаю-то подать, или встанете? --
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »