сестра Нина ели его с удовольствием. Нина, правда, просила посыпать кисель сахарным песком. Когда я уже был курсантом, в конце жизни бабушка болела раком. Иногда ее забирала скорая помощь. Перед отъездом Мария Ивановна совала под подушку мне и Нине по 25 рублей. После нападения Германии на Советский Союз бабушка закопала в укромном уголке огорода несколько предметов быта, чтобы они не достались фашистам. Самой дорогой вещью была швейная машинка «Зингер». Но немцы, занявшие дом, выкопали яму под туалет именно на месте клада. Правда, швейную машинку они отдали хозяевам.

Мой отец, 1934 г.

Мои дяди Дмитрий и Евгений, 1970-е

Братья отца были тоже призваны в армию. Дядя Дима служил танкистом, участвовал в финской и Великой Отечественной войнах. В детстве я мечтал стать танкистом. Дядя Женя в Великую Отечественную войну ушел в партизаны. В пинских лесах он был редактором партизанской газеты. В партизанском отряде у него была фамилия Пчелка, после войны он не стал ее менять.

Близ Оболи жили несколько семей наших родственников, среди них — Яблоковы, к которым в 1941 году из Ленинграда привезли внучек Зину Портнову с младшей сестрой Галей. Когда в начале июня 1941 года в Ленинграде мать провожала пятнадцатилетнюю Зину и семилетнюю Галю, одна женщина на перроне вокзала сказала: «Куда ты их отправляешь, ведь скоро будет война!» Мать девочек не придала значения словам незнакомой женщины, а через несколько дней объявили о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Из Белоруссии Зина и Галя пытались вернуться в Ленинград, но это им не удалось. Они поселились у бабушки Ефросиньи Ивановны в деревне Зуи, недалеко от Оболи. Вскоре Белоруссию заняли немцы.

В Оболе Зина вступила в подпольную организацию «Юные мстители», руководителем которой была Ефросинья (Фруза) Зенькова. Молодые подпольщики — ученики 7–10-х классов местной школы — начали с расклейки листовок. А затем перешли к диверсиям. За два года своей деятельности они взорвали несколько мостов и железнодорожных составов, в том числе состав с тяжелыми немецкими танками, идущий на Курскую дугу. Сожгли электростанцию, кирпичный завод, льнозавод. Уничтожили единственную водокачку в округе, которая заправляла фашистские поезда. Зина вступила в партизанский отряд.

Дом Ефросиньи Ивановны Яблоковой

Зина Портнова

В конце лета 1943 года впервые за всю войну сестры написали домой: «Дорогие мамочка с папочкой, мы с Галкой живы, находимся в партизанском отряде и вместе с вами помогаем бить немецко-фашистских захватчиков». Радости родителей не было предела. Их дети живы! Но письмо от Зины дошло до адресата с большим опозданием — только через полгода. Буквально спустя несколько дней Анна Исааковна и Мартын Нестерович получили другое послание — от командира партизанской бригады Николая Сакмаркина, в котором на трех листах сообщалось о гибели Зины.

В декабре 43-го, когда девушка, возвращаясь с задания, проходила по деревне Мостище, ее арестовали: Зину опознала мать местного полицая. В деревне Горяны, в застенках гестапо, Зину пытали. Девушка схватила со стола оставшийся без присмотра пистолет и выстрелила в зазевавшегося следователя. Еще два гитлеровца были ранены. Зина пыталась убежать, но ей прострелили ноги, «повязали» и отвезли в Полоцкую тюрьму. Девушку морили голодом, пытали, подвешивали вниз головой, но своих товарищей-партизан она не выдала. В начале января 1944 года ее расстреляли. Семнадцатилетняя девушка вышла к стенке полностью седой, но с упрямым непокорным взглядом (об этом свидетельствуют рассказы выживших партизан, побывавших в Полоцкой тюрьме). О героической гибели старшей сестры Галя узнала намного позже. В 1944 году Галя Портнова попала в детский дом в Минской области. Она помнила слова, которые многократно ей повторяла Зина: «Запомни — Ленинград, Балтийская, 24, квартира 12». Галя написала письмо родителям, и они привезли ее домой. Об организации «Юные мстители» и подвиге Зины население страны узнало из статьи корреспондента одной из белорусских газет. В 1958 году Зине Портновой и Ефросинье Зеньковой было присвоено звание Героя Советского Союза.

Мои родители и я в 50-е годы часто бывали в гостях у Мартына Нестеровича и Анны Исааковны (в девичестве Яблоковой) Портновых. Родители с увлечением играли в карты, а я общался с Галей. Родители и Галя очень гордились подвигом Зины. После присвоения улице имени Зины семья Портновых получила там квартиру, переехав с Балтийской. Семье стали приходить газеты и журналы со статьями о Зине. Когда почта поступала на белорусском языке, Галя просила меня перевести текст. Это не составляло труда: я прилично знал украинский и читал сразу с переводом на русский, так как белорусский и украинский языки похожи. Мои родители и родители Зины и Гали похоронены на Красненьком кладбище Кировского (Путиловского) завода. На Пасху и на Троицу я и Галя посещали могилы моих и ее родителей. Иногда к нам присоединялись общие родственники — Николай Езовитов с женой Валей. Николай, работая на Кировском заводе, изготовил оградки на обе могилы, расположенные поблизости друг от друга. После замужества Галина стала Мельниковой. Она имеет знак «Сын полка», статус участника ВОВ, награждена орденами и медалями.

В Оболе имели корни и другие наши родственники — Мария Ивановна Коблинец (в девичестве Лавренова, ее мать была сестрой нашей бабушки) с детьми Джеммой и Валерием. Они также приехали на лето и остались там после захвата села фашистами. Мария Ивановна была женой командира Красной армии, поэтому некоторые жители доносили об этом комендатуре станции. Однако в комендатуре служила переводчицей советская гражданка немка Тереза Оттовна, которая уничтожала все доносы. Но однажды она не успела сделать это и предупредила Марию Ивановну о предстоящем наутро аресте. Мария Ивановна с детьми вовремя ушла в партизанский отряд. Позже партизаны через известный только им разрыв в расположении войск организовали эвакуацию раненых и матерей с детьми к своим. Эвакуированных погрузили в теплушки и отправили под бомбежками на Урал. В дороге на короткой остановке мать, выбежав на поле накопать картошки, отстала от поезда. Она села в вагон следующего эшелона. Поезд догнал предыдущий, который разбомбили в пути. На станции кругом лежали трупы, стонали раненые, и обезумевшая