Annotation

Зарин Андрей Ефимович

Андрей Зарин

Необыкновенные жильцы

Вторник.

II.

III.

IV.

Среда.

II.

III.

Четверг.

II.

Пятница.

II.

Суббота.

II.

III.

IV.

V.

Воскресенье.

Понедельник.

Следующие дни.

Зарин Андрей Ефимович

Необыкновенные жильцы

Андрей Зарин

Необыкновенные жильцы

Вторник.

I.

Было 12 часов веселого солнечного дня.

В большой комнате с двумя окнами, украшенными тюлевыми занавесками на золоченых карнизах, за столом, на котором кипел пузатый никелированный самовар, находился кофейник и все принадлежности завтрака, сидели вдова статского советника, Анфиса Кондратьевна Куцовеева, и ее дочь, Софочка.

Комната, в которой они сидели, заключала в себе все лучшее, что осталось от комфортабельной и уютной их жизни при бытности статского советника.

Анфиса Кондратьевна, толстая и пухлая, в розовом капоте, с широким лицом, густо засыпанным пудрой, наливала кофе и с оживлением говорила:

-- Все до копеечки! Два раза только кварта была. И это всегда так, тогда Дарья Федоровна усядется рядом! Всегда! Я и так, и этак. Нет, сидит! Есть же такое бесстыдство? А Лелька-Хорек три раза выиграла, подряд! Нет, чтобы честной женщине удача. Все проиграла!.. -- и она с яростью поставила кофейник на поднос.

Софочка, девица 28-ми лет с длинным желтым лицом, острым носом и бледными глазами, подняла голову от книги и вяло сказала:

-- И охота вам в эту игру играть!

-- Я, матушка, не от радости играю! Нам надо концы с концами сводить! Вот, не выиграй я тогда 110 рублей, и квартира была бы не оплачена!

-- А вещей на сколько заложено? Ах, оставьте это, мамаша!

-- Ты мне не указ... -- покраснев, начала Анфиса Кондратьевна, но в это мгновенье раздался резкий звонок, и она сразу смолкла.

Даша пробежала по коридору, открыла дверь; послышались шум шагов, голоса, и Даша вбежала в комнату.

-- Господа пришли, комнаты смотреть! -- сказала она.

Анфиса Кондратьевна заволновалась, Софочка захлопнула книгу.

-- Ты покажи, Софочка, а то я не одета...

-- Простите великодушно! Вы позволите? -- раздался мягкий, бархатистый баритон, и на пороге комнаты остановился господин в элегантном пальто с блещущим цилиндром в руке, затянутой лайковой перчаткой огненного цвета. Черные бархатные глаза господина ласкали Анфису Кондратьевну и Софочку, сочные красные губы под черными шелковистыми усами вкрадчиво улыбались.

Софочка вспыхнула, Анфиса Кондратьевна растерянно взмахнула руками и сказала:

-- Ах, пожалуйста! Сделайте одолжение!

Рядом с господином оказалась изящная, стройная брюнетка в дорогом каракулевом жакете и огромнейшей шляпе, а за нею господин с круглым улыбающимся лицом, широкий, толстый, большой, как слон.

-- У вас две комнаты сдаются? -- спросил он тонким, пискливым голосом.

-- Три! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- пожалуйте! -- и решительно двинулась вперед.

II.

Анфиса Кондратьевна, колыхаясь, как студень на блюде, ввела съемщиков в большую, светлую комнату и проговорила:

-- Эта самая большая комната. И обстановка. Зеркало, комод, шкаф, гостиная мебель, стол, письменный стол, стулья... Это ширмы... За ними кровать...

-- Великолепно! Все, что нам надо, -- сказал изящный брюнет, -- тебе нравится, Вася? А? -- обратился он к изящной женщине. -- Это моя жена, -- пояснил он Анфисе Кондратьевне, -- Васса Павловна!

-- Очень приятно!

-- А скажите, -- тонким голосом пропищал великан, -- эта, вот, дверь, что за комодом, куда она?

-- В ту комнату, где мы сидели. С этой стороны комод, а с нашей пианино. Дверь всегда заперта. У нас на ней портреты висят: Моцарт, Бетховен, Чайковский; композиторы!..

-- Превосходно! -- перебил брюнет, -- и цена?

-- 45 рублей, и я не торгуюсь. Один рубль прислуге!

-- Торговаться? Помилуйте! -- воскликнул брюнет, -- такая комната! На Гороховой! Сделайте одолжение, примите нас: меня и жену.

-- Очень приятно!

У Анфисы Кондратьевны ясно обрисовалась перспектива провести вечер за игрою в лото, и она оживилась.

-- Великолепно! Вы говорили, что у вас есть еще комната? -- снова пропищал великан.

-- Две еще! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- одна с другой стороны нашей комнаты за 25 рублей, а другая -- во двор -- за 15.

-- Мне тогда за 25! -- сказал великан, -- я не расстаюсь с ними. Я ее брат, его друг, -- пояснил он с улыбкой, которая словно разрезала его лицо надвое.

-- Пожалуйте! -- пригласила Анфиса Кондратьевна и, колыхаясь, поплыла по коридору к следующей комнате.

-- Она в одно окно, но большая. Дверь в нашу комнату мы запрем и закроем трельяжем!

-- Великолепно! Я оставляю ее за собою. Вы позволите?

-- Ах, мне очень приятно! Вы когда же переедете?.. И потом задаток...

-- Если позволите, -- сказал, выдвигаясь, брюнет, -- мы переедем сегодня же. Так, часам к семи. Что же до задатка, то мы для своего спокойствия уже сразу за месяц заплатим. Такие комнаты -- находка! Сегодня 19-ое? Так вот-с, до 19-го марта. Не хлопочи, Федя, я отдам и за тебя. Получите: 25, и 25, 10 и 10! Все 70. Верно? Помилуйте, для чего расписки! Позвольте представиться. Виктор Аркадьевич Стремин, ученый счетовод. Приехал искать место. Жена моя, Васса Павловна Поталова, а это ее брат, Федор Павлович Ворсов, из Курска...

-- Очень приятно! -- радостно ответила Анфиса Кондратьевна, пожимая всем руки и называя себя, -- вы потом познакомитесь с моей дочкой Софочкой, и мы будем жить все согласно и тихо.

-- Я подружусь с вашей дочкой! -- пылко сказала Васса Павловна и прибавила: -- я никого здесь не знаю.

-- Она у меня артистическая натура! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- она будет дорожить вашей дружбой!

-- Так мы сегодня! --