Алена Миронова, Иван Алексин Чудовища

Хельма, кряхтя, поднялась с обветшавшего, старого кресла и, держась рукой за поясницу, прошаркала к камину. Польди, тут же соскочив с нагретого места, оказался рядом и начал зазывно тереться о ноги хозяйки.

— Что, не терпится? — почесала старуха за ухом у заурчавшего зверька. — Сейчас пойдём, подожди немного.

Женщина сунула в огонь лучину и поднесла её к фитилю масляного фонаря. Польди согласно мяукнул и выразительно посмотрел на неё.

— Я тоже боюсь, мой маленький, — призналась Хельма. — Каждый раз боюсь, когда ОНИ в наш мир приходят. Будем надеяться, что и сегодня никакой беды не случится.

Старуха не спеша накинула на плечи длинный потрёпанный плащ, не глядя в зеркало напялила на голову старинный колпак, служивший объектом постоянных шуток местной детворы.

Нужно идти. Стоит хоть раз остаться дома и ОНИ обязательно вырвутся за пределы забора. Вот тогда беды не миновать!

На улице шёл дождь: мелкий, занудный по-осеннему дождь, что может моросить сутками, пропитывая липкой влагой всё вокруг.

Хельма постояла немного возле двери, всматриваясь в опустившиеся на деревню сумерки и затем медленно побрела по дороге, старательно обходя многочисленные лужи. Польди чёрной тенью скользнул куда-то в сторону, затерявшись в многочисленных хозяйственных пристройках.

Не беда. Потом за деревней он её догонит. Раньше всегда догонял.

Деревня не спала. Хранительница почти физически чувствовала десятки встревоженных взглядов, сверлящих ей спину сквозь щели наглухо закрытых ставень. Изредка хлопали дверьми припоздавшие селяне, где-то неподалёку испуганно поскуливал пёс, забившийся в свою конуру.

— Добрый вечер, фрау Хельма! — преувеличенно бодрым голосом окликнули женщину уже почти в конце деревни.

— Не думаю, что он такой уж и добрый, Гунтар, — обернулась она к широкоплечему мужчине лет тридцати, храбро топтавшемуся на дороге возле калитки. — Но спасибо за пожелание.

— Да ладно вам, фрау Хельма, — Гунтар отважно сделал два шага от калитки и покосился по сторонам: «видят ли соседи»? — Чай не в первый раз. Вы раньше этих чудовищ в деревню не пускали и теперь не пустите. На то хранительницу в деревне и держим! Мы же к вам со всем почтением!

— Не пущу, — Хельма скривила рот в улыбке. — Ни одно из чудовищ за забор не проникнет.

Со всем почтением, как же! Первые пару лет, помня об отведённой от деревни беды, к ней ещё будут уважительно относится. Но затем на смену признательности вновь придут неприязнь и насмешки и всё чаще в спину будут бросать «колдунья» и «чокнутая» вместо почтительного «хранительница». И так будет длиться долгих восемь лет, пока вновь не появятся ОНИ.

— Ежели что, только кликните. Я приду, подмогну, — совсем было расхрабрился Гунтар, но тут же, испуганно заверещав, бросился к калитке. — Да чтоб ты сдох, отродье колдовское! — выкрикнул он уже из-за забора на внезапно появившегося Польди. — Чуть Богу душу не отдал!

— Зачем ты так? — мягко пожурила Хельма кота. — Нас и так с тобой здесь не шибко любят.

Польди, не выказывая и грамма раскаяния, задрав хвост трубой, важно прошествовал вперёд, в сторону видневшихся вдалеке руин. Хранительница, вздохнув, поплелась следом, подсвечивая дорогу фонарём.

Кто знает, возможно это их последнее путешествие к замку. Старая она стала совсем, дряхлая, девятый десяток уже разменяла как-никак. Да и Польди, уже четверть века прошло, как она пищащим котёнком подобрала. Тоже по их кошачьим меркам возраст почтенный.

Беда. И кто в следующий раз о том, чтобы чудовища через забор не проникли, позаботится?

Сокрушённо качая головой, Хельма взобралась на небольшой пригорок, на котором находились проклятые руины и замерла перед забором, всматриваясь в отблески света, горевшего внутри замка. Сердце бешено забилось в груди, накачивая кровь адреналином. Сзади гулко угукнул филин, примостившись на ветке векового дуба. Польди вновь ткнулся в ноги, призывно боднув хозяйку головой и затрусил вперёд, шурша мокрой травой.

— Иду уже, иду, — с трудом выдавила хранительница, покусывая от волнения губы. — Дай только с духом собраться!

Наконец, решительно тряхнув головой, Хельма дёрнула калитку, сделала шаг вперёд и….

И ухнула с головой в атмосферу праздника и веселья, царящего вокруг.

На огромной поляне, с радостным смехом бегали, летали, кувыркались сотни маленьких человечков.

— Хельма пришла! — первой заметила хранительницу рыжая девочка, нарезающая стремительные круги над поляной, и заложив вираж, ухнула вниз, едва не сбив гостью с ног. — Привет! Я скучала!

Через мгновение фейри окружили Хельму со всех сторон, наперебой здороваясь и дёргая за одежду.

— Я тоже очень скучала, — выдохнула Хельма, чувствуя, как её покидает тоска, копившаяся столько лет.

— Ну, теперь-то ты разрешись посмотреть твой мир? — взлетев, нависла над ней рыжая бестия и просительно протянула: — Очень хочется!

— Нельзя.

— Что, чудовища, что там живут, ещё не ушли?

— Не ушли.

— Те самые, что могут меня погубить? — не пожелала униматься рыжая.

— Те самые, что погубят ваш мир, — уточнила Хельма, осторожно погладив собеседницу по голове.

Мир, который она поклялась охранять.