Пауль Эскапист Перерождение: Древо

Глава 1. Пролог

Утро начинается не с кофе. Эту простую истину я ощутил на себе, просыпаясь от сигнала будильника ранним утром понедельника. Как бы не хотелось мне отоспаться как следует, но все же пришлось отлипнуть от кровати и пойти жарить себе яичницу на завтрак, попутно обдумывая планы на ближайшее будущее.

Сегодня будет всего четыре пары, притом с последней, по негласному уговору с преподавателем, можно и свалить. Правда потом придется принести все пропущенные лекции в виде конспектов, написанных от руки, так что лучше просто отсижу эти два часа и не буду лишний раз напрягаться. Ну а после учебы нужно будет заскочить в магазин и закупиться едой на остаток стипендии, благо начисление уже завтра и можно потратить на топливо для организма все что осталось. Дальше останется только вернуться с продуктами в съемную квартиру, расположенную в десяти минутах ходьбы от института, и приготовить наконец что-нибудь нормальное, а не надоевшую яичницу.

Позавтракав и собравшись на выход, я с грустью посмотрел за окно, где бушевал осенний ураган. Но на пары идти надо. Так что, взяв с собой зонт, я вышел из квартиры в подъезд, а затем и на улицу.

* * *

Взгляд со стороны:

По обычному двору, среди бушующей стихии, шел парень, безуспешно прикрываясь зонтом от сильного ветра и проливного дождя. За шумом окружающего беспредела он не услышал треск ближайшего дерева, которое, не выдержав издевательств суровых погодных условий, предательски надломилось именно в момент, когда с ним поравнялся юноша. Притом упало оно прямо на голову несчастному прохожему всей своей массой, не оставив шанса на выживание из-за травм черепа и переломанной шеи. В голове же неудачливого студента на смертном одре звучала фраза из недавно просмотренного на парах по литературе художественного фильма…

Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!

Воланд. "Мастер и Маргарита"

* * *

В неизвестном месте:

Богу было скучно. Нет, не нашему земному богу, и уж тем более не абстрактному Творцу, чьи силы находятся за гранью понимания даже сильнейших из обитателей мироздания. Этот бог был выходцем из одного из множества миров, пройдя свой путь от простого мага до существа совсем иного уровня. Несколько сотен лет он оберегал свой мир и разумных, живущих в нем, однако исследовательская натура не позволила ему дольше засиживаться на одном месте. Поэтому бог, воспитав себе достойного приемника, отправился исследовать иные миры в поисках неизведанного и просто ради жажды знаний.

Такой странствующий образ жизни был опасен, несколько раз нить его бессмертной жизни чуть не обрывалась от рук какой-нибудь более сильной и агрессивной сущности. Однако без риска путешествия между мирами обойтись по определению не может, поэтому все, что ему оставалось, это становиться сильнее за счет полученных знаний и собственного развития. Во время своих странствий он посетил сотни, если не тысячи миров. Почти в каждом мире находилось что-то новое, уникальное, выделяющее конкретно этот мир из бесчисленного количества таких же миров будь то виды животных, разумные расы, не встречающиеся больше нигде, следы цивилизаций древности, а то и вовсе уникальные, ни на что не похожие проявления магии. Ему даже удалось пару раз присутствовать при переходе целых империй на более высокие планы бытия, куда ему пока не было пути. Не сейчас, но может когда-нибудь в далеком будущем. Ведь с таких могущественных существ, как он, спрос был в разы больше.

И вот сейчас, в своем собственном карманном измерении, сидел и скучал странствующий бог-исследователь. А когда какому-нибудь богу, тем более такому могущественному, становиться скучно, то это автоматически означает, что вскоре кому-то из смертных станет весело…

* * *

Где-то на просторах круговорота душ:

Он видел тьму, холодную и чужеродную ему тьму, вызывающую желание поскорей убраться из этого места, будто непригодного для его существования. Но было в этом месте то, к чему он стремился — свет. Свет был где-то далеко, он был словно луч солнца, пробившегося сквозь темные тучи в пасмурные погоду. Свет звал к себе, манил, при взгляде на него он сразу понимал, что именно там ему место. Там, среди теплого и родного его душе света, а не здесь, в окружении тьмы. Он плохо помнил кто он, откуда, хорошо ли жил при жизни, но он знал, что жизнь его подошла к концу и пути назад нет, но есть свет и к нему надо стремиться.

Внезапно его внимание привлек слабый огонек сбоку. Этот огонек по сравнению со светом был словно пламя свечи по сравнению с солнцем. Он лишь на мгновение задержал свой взгляд на этом огоньке и хотел было отправиться дальше к свету, однако где-то в глубине шевельнулось старое и знакомое с прошлой жизни чувство — любопытство. Любопытство говорило ему лететь к огоньку, ведь еще совсем недавно в этом месте были лишь свет и тьма. И если свет звал, а тьма прогоняла, то огонек еле слышно приглашал его к себе, обещая сохранить все то, что было у путника, а также вернуть забытое.

Некоторое время разрываясь между светом и огоньком, он все-таки выбрал последнее, свернув с прежнего пути. Новый путь был труден, тьма все сильнее напоминала о своем присутствии, а свет все настойчивей звал к себе, раз за разом заставляя его усомниться в правильности выбранного пути. И вот, когда он уже собирался развернуться и снова пойти на зов света, огонек оказался прямо перед ним, а свет и тьма разом стихли, оставляя его наедине с маленьким и теплым пламенем, ради которого он шел сюда столько времени. И тут, в один момент, огонек разгорелся до целого костра, окутав его в свое пламя, скрыв от взора тьму и свет, оставив лишь красно-оранжевые всполохи пламени. В следующие мгновения на него обрушился поток воспоминай, он вспомнил себя, свою личность, свои стремления, свою жизнь и свою смерть. От лавины навалившихся образов и сопутствующих им эмоций он, в конечном счете, провалился в забытие, чтобы вскоре очнуться собой прежним, но уже в совсем другом месте.

* * *

В неизвестном месте:

Сознание вернулось рывком, как будто кто-то щелкнул выключателем. Следом за сознанием у меня в голове всплыли последние воспоминания, а затем пришло и понимание положения, в котором я оказался. Новость о своей смерти я воспринял на удивление спокойно, разве что родителей жалко. И если по первому пункту мое сознание зацепилось за фразу "мыслю, следовательно, существую", то вот когда я подумал о родителях, то вдруг понял, что абсолютно ничего о них не