можно дальше. Когда он заговорил, в его голосе отчётливо слышалось волнение.

— Думаю, это именно то, что вы ищите.

Я аккуратно провела пальцем вдоль лезвия, неспешно переходя на рукоять. Казалось, что камни потеплели от прикосновений. Осторожно взяла их в руки. Они были такими лёгкими, словно в руках ничего и не было. Они были идеальными. Решено, беру их.

— Я их беру. Сколько они стоят?

— Сорок золотых, но вам, леди, отдам за тридцать. Сомневаюсь, смогут ли они подойти кому-то так же, как вам.

Цена была приличной, но я могла себе это позволить. Тот факт, что мой отец — брат императора, давал определённые преимущества, а доходы отца могли обеспечить половину города на несколько лет. Так что наша семья никогда не знала недостатка в деньгах. После оружейной лавки, мы решили пройтись по ярмарке, прежде чем отправиться в Академию. С ярмарки, кишащей разнообразным товаром, где каждый торговец пытался завладеть вниманием покупателя, невозможно было уйти с пустыми руками. Мы просмотрели несколько лавок с тканями и украшениями, обратили внимание на книги по магии, но так ничего и не подобрали. Перед отъездом решили зайти в лавку со сладостями и купить немного шоколадных конфет.

В Академию мы ехали в карете, которая передвигалась с помощью кристаллов, подпитывающихся от возницы. В момент, когда мы проезжали мимо квартала нищих, пришлось зашторить окна, чтобы ужасный запах слышался не так сильно. Здесь всегда пахло помоями, гнилью и чем-то, чему я никак не могла подобрать определения. Иногда мне казалось, что так пахнет смерть. Когда мы практически выехали за пределы скверного места, близлежащую округу наполнил нечеловеческий крик, за которым последовали громкие рыдания. Сердце пропустило удар и сжалось, зарождая внутри непонятное чувство, будто меня пытались лишить чего-то важного и нужного.

— Остановите карету. Немедленно! Гелия, жди здесь.

Я выскочила из кареты и побежала на плач. Обогнув небольшой каменный дом, увидела высокого пухлого мужчину, склонившегося над ребёнком. На таком расстоянии не могла

понять, мальчик это или девочка. Этот громила держал в руке кнут и избивал ребёнка ногами, при этом что-то ему говоря. Ненавижу, как же я ненавижу таких людей. Издеваются над слабыми лишь потому, что могут.

— Остановись! — закричала так громко, как могла, пытаясь успеть добежать до того, как он забьёт ребёнка до смерти.

— Да кто ты такая? Как ты смеешь мешать мне наказывать своего раба?

Он отвел правую руку, в которой держал кнут, намереваясь добить раба. По моему телу пробежались потоки энергии. Почувствовав опасность, мужчина посмотрел на меня. Я знала, в этот момент он увидел, как тьма начала сгущаться вокруг меня. Мои глаза потемнели, а на руках и лице выступили чёрные вены. Его глаза расширились, он начал медленно пятиться назад.

— Нет, нет, нет. Прошу, не убивай, я всё сделаю, только не убивай.

Жалкое ничтожество, даже смерть не искупит все его грехи. Мой интерес к нему тут же пропал. Я перевела взгляд на ребёнка, замечая, насколько сильно он был напуган. И я точно знала, что сейчас, больше всего, он боялся не своего хозяина, а меня. Он сжался в комок, пытаясь стать как можно незаметнее. На его лице был самый настоящий ужас.

Я начала медленно к нему подходить, пытаясь не напугать ещё больше. Меня по-прежнему окутывала тьма, но чёрные вены исчезли, а глаза снова стали зелёными. Когда я подошла ближе, то смогла разглядеть в «ребёнке», вовсе и не ребёнка, а вполне взрослого юношу, лет шестнадцати на вид. Окинув раба взглядом, я подметила его ужасающую худобу: ключицы выпирали, щёки впали, руки и ноги были словно веточки и явственно выступающие рёбра. Весь в побоях, синяках, да ссадинах. Неудивительно, что кожа его имела синеватый, болезненный оттенок.

Я присела на корточки возле него. Он попытался отползти как можно дальше, не отрывая от меня взгляда, словно боясь, что если моргнёт или отведёт взгляд, то я убью его. Опустилась на колени и попыталась подползти к нему ближе. Протянула руку к его лицу, пытаясь воспользоваться целительной магией. Хоть я и не умела лечить, но болезненные ощущения могла слегка притупить. Как только я дотронулась до него, он вскрикнул и согнулся невообразимым образом, пытаясь хоть как-то от меня защититься. Через мою руку потекла магия, приглушая боль. Когда убрала руку, мальчишка поднял голову и посмотрел мне в глаза, и тут же их опустил. Его глаза были такими яркими, цвета чистого неба.

— Я не причиню тебе вреда, не бойся. Всё будет хорошо.

Поднялась на ноги и посмотрела в сторону его хозяина. Бывшего хозяина. Ни за что не оставлю ему этого мальчика. Наверняка этот урод забьет его до смерти, как только я уйду.

— Сколько ты за него хочешь?

Он смотрел на меня и пытался что-то сказать, но всё время заикался. Я не стала дожидаться его ответа, кинув ему два золотых, и перевела взгляд на мальчишку. Он сидел всё в той же скрюченной позе, но на этот раз внимательно наблюдал за моими действиями.

— Сможешь подняться или тебе нужна помощь?

— Не знаю, госпожа.

Протянула ему руку и помогла встать. Двигался он с большим трудом и морщился при каждом движении. Скорее всего, у него сломано несколько рёбер, да и такие ушибы явно не приносят радости.

— Как тебя зовут? — он вздрогнул от моего вопроса и повернул голову в мою сторону.

— Кит, госпожа.

Опершись на мое плечо, мы потихоньку двинулись к карете, где ждала Гелия. Видимо, Академия сегодня отменяется. Когда мы приблизились, Гелия выбежала к нам навстречу. Она была одновременно шокирована и испугана.

— Богиня, что случилось?

— Помоги посадить его в карету.

Гелия подошла к Киту с другой стороны и дотронулась до его руки. Мальчишка закричал и начал жаться ко мне, схватил второй рукой за талию и начал всхлипывать. Черт, придётся самой его заталкивать внутрь. Погладила его по волосам и спине, пытаясь немного успокоить и как можно скорее посадить в карету. Через пару минут он смог передвигаться, но руки с талии так и не убрал. Подруга открыла дверцу кареты, пытаясь хоть как-то помочь. Когда нам наконец-то удалось всем усесться, я осторожно отцепила от себя руки Кита, и попросила Гелию достать небольшой тонкий плед, что лежал в ящике под сиденьем. Все это время она молчала и не задавала вопросов, но я видела, что ей не терпится всё узнать.

На мальчишке были какие-то рваные серые штаны из грубой ткани, все в пятнах крови и грязи. Кроме штанов на нём не было ничего — ни обуви, ни какой-либо верхней одежды. Пока мы осторожно закутывали его в плед, я заметила, что мальчишку лихо потряхивало. Может, у