Всадник на рыжем коне (Всадник Апокалипсиса — 2)

Глава 1

Денис Чубаров.

3 марта 2041 г.

…Пока я натягивал комбез, маску и сбрую, Бульдог свернул парашют в плотный рулон и засунул в грузовой контейнер. Затем придирчиво оглядел меня с головы до ног, затянул грудной обхват «системы» и вытащил все из того же ГК металлический пенал с толстыми стенками:

— Телефон, часы, гарнитуру, микрокамеры, флешки и все аксессуары, в которых есть хоть какая-нибудь электроника — сюда.

Я без лишних слов повиновался. А когда убрал с глаз долой последний высокотехнологичный девайс, задал еще один вопрос:

— Геннадий Александрович, я вас, вроде, ничем не обижал. С чего такая резкая перемена в отношении?

Он жестом приказал следовать за собой, вышел в коридор и сорвался на бег. Вихрем промчался по пустым коридорам, точно в таком же темпе взлетел по лестнице на самый верхний этаж здания, сдвинул в сторону дверь с надписью «Только для персонала» и вытолкал меня на крышу. Пока я пытался сообразить, что не так в ее освещении, закрыл выход то ли отмычкой, то ли каким-то хитрым ключом. Потом развернулся на месте и, наконец, сподобился дать ответ:

— Ты должен был позвонить мне!

Сотрясать воздух впустую, объясняя, что никогда не считал возможным переключать на себя его долги перед покойным отцом, я был не в настроении, поэтому криво усмехнулся:

— И что бы это принципиально изменило?

Бульдог скрипнул зубами и принялся вколачивать в мое сознание предложение за предложением:

— Горин — «пиджак» чистой воды, поэтому сдуру решил спрятать тебя в спортроте, образованной на базе спорткомплекса ЦСКА в Ватутинках. А о том, что призыв в ВС РФ проводится два раза в год в строго определенное время, что для зачисления в спортроту призывник должен являться членом сборной команды России по олимпийским видам спорта и что Паша-Пулемет кормит треть российского генералитета, конечно же, не подумал. Хорошо, что слухи о твоем конфликте с Разумовскими достигли моих ушей не слишком поздно…

Тут он прервался, кинул взгляд на армейский многофункциональный информационный комплекс, в который, кроме часов, были интегрированы альтиметр, барометр, дальномер и еще два с лишним десятка разнообразных девайсов, подобрался и поинтересовался, не страдаю ли я боязнью высоты.

Я отрицательно помотал головой и получил коротенькие, но очень емкие инструкции:

— Через сорок секунд к комплексу подъедет машинка с очень серьезным моторчиком и аудиосистемой, пару раз газанет на холостом ходу и заставит сработать половину автомобильных сигнализаций. Еще через десять-пятнадцать с неба опустится тросик с двумя карабинами и двинется в сторону во-он того края крыши. Твоя задача — максимально быстро вцепиться в ближайший, защелкнуть его за кольцо сбруи, замуфтовать и хлопнуть меня по плечу. Вопросы?

В любой другой день вопросов было бы море. А тут я вскинул голову к низким облакам, расфокусировал взгляд и настроился на действие. Поэтому проигнорировал забойный музон, перебудивший весь район, грозный рык движка обещанной «машинки» и начавшуюся какофонию, вовремя заметил приближение странного сгустка тьмы, поймал вороненный карабин с изогнутой защелкой, проделал все необходимые манипуляции, вцепился в трос и напряг мышцы живота. Как оказалось, не зря — лебедка, сработавшая где-то наверху, с приличной перегрузкой подкинула нас с Бульдогом в воздух и потащила к небу.

Вращение вокруг своей оси позволяло любоваться окрестными домами, глядящими в темноту прямоугольниками освещенных окон, ночными улицами, по которым изредка проносились автомобили, и чем-то там еще, но мне было не до красот заснеженного города — я жаждал продолжения объяснений, поэтому до рези в глазах вглядывался во тьму над головой и с нетерпением ждал завершения этого этапа «бесследного исчезновения из „Атланта“ и обычной жизни». Видимо, поэтому почти не удивился непривычным обводам вертолета, к которому нас притянуло. Да, краем сознания отметил, что эту модель компании Камова не видел ни в одном выпуске «Военного Обозрения» и восхитился крайне низкому уровню издаваемого шума, но задвинул новое знание куда подальше. Так что сразу после завершения подъема помог борттехнику затащить нас в отсек, рассчитанный от силы на четырех бойцов в полном «обвесе», коротко кивнул в знак приветствия, и уставился на Геннадия Александровича:

— Вы остановились на слухах о моем конфликте с Разумовскими.

Бульдог, явно удивленный отсутствием какой-либо реакции на такой способ эвакуации из столицы, снял шлем, закрепил его на поясе и жестом предложил присаживаться на одно из откидных кресел. А когда я занял рекомендованное место и защелкнул страховочный ремень, продолжил прерванные объяснения:

— Как ты, наверное, догадываешься, торговать российским оружием, не отстегивая долю дяденькам с самыми большими звездами на погонах, невозможно. В таких условиях прятать кого-либо в обычных частях — полный и законченный идиотизм. Но есть подразделения, которые не по зубам и Разумовскому, и его высоким покровителям. В одно из них я тебя и «продал». Для начала на год, а там как пойдет.

Судя по модели вертушки, которой меня вытащили из города, обвесу «инструктора по стрельбе» учебного центра «Легионеров» и скорости реакции на рядовую проблему, подразделение, которое меня прикупило, было не только серьезным, но и секретным. Так что задавать вопросы, ждать ответа на которые можно было годами, я даже не подумал. Более того, вовремя вспомнив о слове «слухи», использованном в первой части описания создавшейся ситуации, не стал грузить Бульдога и расспросами обо всем том, что было связано с моими боями. Поэтому поблагодарил за помощь и попросил передать Горину, что необходимо официально уведомить WADA о моем уходе из большого спорта, извиниться перед всеми тренерами, включая Грегора Грейси, как-то объяснить Линде Доулан, куда я подевался, и т. д. А потом уперся затылком в вибрирующую стенку, закрыл глаза и ушел в воспоминания о недавнем прошлом, регулярно прерываемые вспышками дикого желания отомстить. Увы, совсем ненадолго — где-то через полчаса вертушка пошла на снижение и коснулась бетонки метрах в двадцати от новенького военно-транспортного ИЛ-122МВ. Еще минут через три Бульдог, затащивший меня в грузовой отсек самолета, пнул здоровенный армейский баул, обнаружившийся рядом с пультом борттехника, и приказал переодеваться. А этот процесс потребовал неожиданно много внимания: