страха.

Один из дружков поворачивается к Стасу и спрашивает:

— Ты её чё знаешь?

Чувствую, что у меня начинает дёргаться левый глаз. Опять это "чё". Судя по всему, у нас в колледже целая банда ЧЁкнутых.

Смотрю на парней, перекрывших выход из кабинета, и не знаю, как покинуть помещение. Вдруг крендель всё же решит мне отомстить?

К моему счастью, пока Влад выясняет у Стаса, откуда тот меня знает, а пухляк ржёт и давится жвачкой, в кабинет заходит преподаватель.

— Вы что тут устроили? — рявкает на веселящихся парней.

Замечает меня.

— Милая девушка, а вы что здесь забыли? — надо же, как быстро меняет манеру речи с ругательной на прелюбезную.

— Извините, я ошиблась дверью, — коротко отвечаю и резво проскакиваю к выходу.

В коридоре не задерживаюсь, мигом отыскиваю нужную аудиторию. На этот раз без ошибок.

В кои-то веки, мне повезло, и лекция ещё не началась, но я всё равно спешу занять своё место.

Моя соседка Катя что-то усердно повторяет. Я тихонечко с ней здороваюсь, стараясь не отвлекать. Она в ответ лишь кивает, что неудивительно — Катя девушка серьёзная, а ещё очень скромная. Мы с ней даже могли бы подружиться, но она едва ли понимает мою страсть пошутить и поприкалываться. Хотя, возможно, у нас с ней больше общего, чем с той же Светкой.

Странно, что мы вообще смогли найти общий язык с Сафоновой, ведь у нас диаметрально противоположные интересы. Светка, например, мечтает поскорее окончить ненавистный колледж, куда её устроил отец, и поступить в школу моделей. Она терпеть не может готовить, да и не напрягает себя этим. Я же наоборот, просто обожаю свою будущую специальность — повар-кондитер. Поэтому пользуюсь любой возможностью заниматься любимым делом.

***

После лекции собираю в сумку принадлежности и выхожу в коридор. Следом выскакивает Света, хватает меня под локоть и тащит в сторону окна.

— Лопухова, ты собираешься худеть? Такая тяжёлая! — возмущается она попутно.

Я скидываю её руку, негодуя:

— А кто тебя заставляет меня тащить силой? А?

Девушка останавливается, хлопает наращенными ресницами и начинает мямлить:

— Ну, после твоего побега из туалета, я подумала, ты не пойдёшь добровольно.

Забавно видеть Сафонову такой растерянной, она просто не ожидала наезда с моей стороны. Обычно мямлю я. Но сейчас мне неприятно, что Света заговорила про похудение.

Я, конечно, не тростинка, но и не толстуха, какой меня выставляет подруга. При своём невысоком росте я вешу пятьдесят килограммов, и выгляжу при этом вполне нормально. Как говорит моя мама, имею свой определённый шарм благодаря небольшой округлости.

Всё же иду со Светкой, не хочу лишний раз ссориться из-за глупости. Мы проходим к подоконнику, ставим на него свои сумки и поворачивается друг к другу.

— Ну? Чего ты меня так усердно сюда тащила, что случилось? — чувствую, что с трудом скрываю недовольство. — Сомневаюсь, что просто так позвала.

— Яночка, какая ты проницательная, обожаю тебя, ты такая хорошая подруга, — старательно удерживает натянутую улыбку, а я чую недоброе. Неспроста она меня нахваливает. Ей, определённо, что-то нужно, вопрос что именно?

Настороженно смотрю на подругу, ища подвоха, который не заставляет себя долго ждать.

— Ты знаешь, ты такая добрая, безотказная, всегда готова прийти на помощь, — тараторит девушка, — и кроме тебя мне не к кому обратиться.

Смотрит невинными глазками, а руки складывает в молящем жесте.

— Ты пойдёшь со мной сегодня вечером в клуб? Сидоров говорил, что они сегодня своей компанией идут отдыхать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Я пытаюсь понять, что она от меня хочет, но мне недостаёт информации для полноты картины.

— Свет, я ничего не поняла. Какой ещё клуб? Когда? И кто такой Сидоров?

Видимо, зря задаю сразу столько вопросов. У подруги теперь вид слишком озадаченный. Света задумчиво молчит некоторое время.

— Сидоров — это Колька, друг Стасечки, пухлый такой, не видела разве? — отвечает, собравшись с мыслями.

Я молча киваю головой. Где, и при каких обстоятельствах я его видела, рассказывать не собираюсь.

— Главное, что там мой Стасечка будет, — мечтательно улыбается.

Подружка замолкает, а меня передёргивает от слащавого «Стасечка».

— Так, а зачем я с тобой должна идти? Иди со своим Стасом. Ты знаешь, что я не хожу в заведения подобного рода, — равнодушно отворачиваюсь к окну, разглядывая ещё голые деревья.

— Ян, ну, как я с ним пойду, если красавчик ещё не в курсе, что он — мой. Ты вообще мне подруга или как?

Разворачиваюсь всем корпусом к девушке, собираясь отказать. Вижу перед собой слегка прикрытые глаза и опущенные уголки губ — мисс печалька собственной персоной. Не могу удержаться от смеха.

— Ладно, — машу рукой, — так уж и быть. Только у меня есть условие: ты расскажешь мне, что за фрукт этот Стас.

Глава 3

Подруга с визгом бросается мне на шею, выкрикивает какие-то слова благодарности и клятвенно обещает рассказать всё, что пожелаю. Немного отстраняюсь, чтобы остановить столь бурное проявление чувств, и повторяю свой вопрос.

— Так кто такой этот Стас?

Сафонова запрыгивает на подоконник и усаживается поудобнее. Я понимаю, что рассказ будет длинным, поэтому повторяю её действия.

— Ну, ты, Янка, точно не от мира сего, — заявляет она, — Стасечка, он же Стас Гронский, учится в нашем колледже на автомеханика. Каждая девчонка мечтает, чтобы он хотя бы посмотрел в её сторону.

— На кого он учится? — усмехаюсь. — И по этому экземпляру все с ума сходят?

— Ты что, он такой классный — красавчик, посмотри какой. А ещё у него тачка крутая, и у отца, говорят, денег куча.

При упоминании денег у Светки алчно загораются глаза.

— Интересно, если его папенька такой состоятельный, что он сыночку обучение в каком-нибудь вузе не оплатил?

Светка пожимает плечами, но и на это замечание находит ответ.

— Ходят слухи, что когда Стасечка окончил школу, он сильно поссорился со своим предком. Вот поэтому его отец и засунул в колледж. Вроде бы Стас даже поступал куда-то на вышку, но у отца связи. Он помешал, сказал, пусть поучится, как простой смертный.

Чувствую, как внутри меня нарастает возмущение. Я не знаю этого Стаса, не знаю его отца, но не могу принять такого отношения между близкими людьми. Смотрю на Светку, а она спокойно закинула одну ногу поверх другой и раскачивает ею, как ни в чём не бывало.

— Разве такое возможно? Как отец так может поступить с собственным сыном? — всё-таки не выдерживаю и задаю интересующий меня вопрос.

— Не знаю, но машину он ему как раз в знак примирения подарил. Стас,