Александр Чечитов Готов побеждать

Трибуны ревели от восторга, ожидая феерический заплыв от мускулистых, широкоплечих пловцов. На старт вышел Родди Сквотч, прежде занимавший первые места на двух олимпиадах под ряд, правда, теперь он мог размахивать лишь одной рукой. Со стороны левого плеча, торчала зарубцевавшаяся культя, длинной не более пяти сантиметров. Гул переполненного зала поначалу немного утих, после чего пространство вокруг спортсменов заполнили выкрикивания и улюлюканье. Около десяти минут болельщики неистово гоготали, изнашивая глотки в безумном, хохочущем крике.

Тело Родди стало немного суше. Если бы простой болельщик мог заглянуть в его глаза, то, скорее всего, покрылся бы дрожью. В его холодном, обездвиженном взгляде таилась бездна, неподвластная осознанию простого смертного. К счастью от трибун спортсменов отделяли добрые пятнадцать метров. Перешёптываясь, а некоторые и вовсе в открытую, осуждающие появление Родди Сквотча, болельщики не унимались. Никто не мог понять, как Родди получил допуск, при таком увечье. Принять отрицательное решение по его участью не смогли и сами организаторы.

К тому же Родди пропал за три дня до начала соревнований, и ко дню его возвращения уже мало кто верил в его способность участвовать. Его не могли найти ни в городе, ни в лесу, а увидев, не обрадовались. Когда в день соревнований Сквотч появился в олимпийской деревне, люди не могли поверить своим глазам. Заживление, ран такого характера, какие виднелись у Сквотча, требовало года минимум. Друзья Родди клялись, что ещё в начале недели парень был в полном порядке. Сквотч ничего не объяснил и не собирался.

— Готов побеждать, — твердил он в ответ, на уговоры сняться с участия в соревнованиях. Протяжный сигнал долгожданного старта, дал начало стремительной гонки. Один за другим, пловцы рассекали прозрачную толщу воды. Небольшое отставание Родди Сквотча трибуны воспринимали как закономерность. Корявые движения обезображенного плеча, и не утратившего грациозности покалеченного тела, вызывали разные чувства. И нельзя было отыскать в это мгновение равнодушного зрителя. Мах, ещё один. Сердце Родди бешено колотилось, но он не сбавлял темп. До отметки финиша оставалось проплыть около восьми метров. Пара молодых претендентов шла вровень, и толпа замерла в предвкушении стремительной развязки их поединка. Движения Родди стали более резкими. Он врезался единственной рукой, как если бы от этого зависели жизни всего человечества. Метр, ещё один и Родди Сквотч первым коснулся отметки финиша. Тишина, смешанная с удивлением властвовала в эти секунды над трибунами, после чего восторженная публика взревела, оглушительными воплями. Родди Сквотч выбрался из бассейна, и замер. Журналисты потирали руки, ожидая фантастически горячие выпуски, посвященные необычной победе Сквотча. С разных сторон сверкали вспышки фотоаппаратов, ослепляя могучие спины пловцов. Соперники же Родди, по большей части презрительно смотрели на трёхкратного чемпиона. Возможно, их терзало чувство стыда, рожденное мыслью о проигрыше калеке.

Родди не придавал значения овациям, презрительным ухмылкам или ненавистным взглядам. Подобно мраморному изваянию, его тело вскоре окоченело, потеряв способность двигаться. Через мгновение, Родди стоял без второй руки. Никто не видел крови, или чего-то подобного. Конечность пропала, бесследно растворившись в воздухе.

— Готов побеждать, — выкрикнул в последний раз Сквотч, медленно превращаясь в полупрозрачный мутный туман. Темноту сменил красно — желтый свет, озарив высокие, бархатистые стены большой, холодной комнаты.

— Ну что ж, я выполнил свою часть уговора, и твоё имя надолго останется в умах людей, — произнёс торжественно худой старик, с раздвоенным на пополам черепом. На его лице, Родди смог рассмотреть крошечный рот, усеянный множеством крючкообразных, желтых зубов. И морщины, в великом множестве, закрывающие места, где должны были быть глаза и нос, немного дрожали, когда он говорил.

— Теперь я здесь надолго, — отозвался уныло Родди Сквотч, осматривая комнату, наполняющуюся удушливой гарью и дымом. Тело Сквотча выгнулось дугой, в обратную сторону. Измождённый нарастающим жаром, Родди чувствовал, как скрежетали, переломленные части его позвоночника. Пространство вокруг него заполнилось горячими лучами света, и даже когда Родди зажмурил глаза, не мог избавиться от свербящего внутри головы чувства.

— О, смею тебя заверить, — насмешливо крякнув, ответил старик, любуясь искорёженным лицом Родди Сквотча, — ненадолго! У тебя впереди только лишь вечность.