Граф Суворов, том 13

Глава 1

Как потратить собираемые три недели силы за тридцать минут? Запросто, если приходится применять стихийный конструкт на площади. Когда я смотрел запись боя это выглядело на редкость эпично. Синее пламя, спускающееся с небес, и несущий его одинокий ангел.

И лишь немногие знали какие чудовищные силы, и невероятная подготовка стояли за этим небольшим представлением. В свое оправдание могу лишь сказать, что горжусь освоением стихии, пусть и заимствованной, но перевести её из клинка в другие конструкты — оказалось крайне тяжело.

А ещё я единственный кто мог накопить столько силы, хоть у меня в распоряжении и был весь алмазный фонд. Выбрав самые крупные, неповреждённые и при этом использованные инициированные камни я планомерно подстраивал их под свои силы, а затем напитывал до отказа.

В результате во время сражения я использовал около двухсот килограмм резонансных камней. Сколько это в каратах, даже представить сложно. Но повторять такое представление у меня не было никакого желания, ведь даже с учетом всех потраченных сил, нового резонаторного усилителя тяжелого крейсера, сохранившего старое название Гнев империи, и тысяч камней я, по факту, сделал не так много.

К тому моменту как мы вмешались в схватку защитниками рубежа было уничтожено больше двух третей всех тварей. Благодаря их самоотверженной обороне мы заранее выявили все артиллерийские позиции врага, а благодаря истинному зрению видели главные управляющие центры.

Находясь под маскировочной сферой я создал свой мощнейший конструкт — многослойную бомбу, которую супруги в шутку назвали огненной луковицей. Не несущая на первом уровне стихийной составляющей она врезалась в щиты диссонанса, уничтожала их разменивая на внешний слой и пролетала дальше. Пять слоев, пять сферических ядер, внутри последнего из которых таился сжатый стихийный пресс.

Волна синего пламени. О, это даже выглядело потрясающе. И хотя об её эффективности против бронетехники и даже обычных доспехов можно было поспорить, она с легкостью справилась с не имеющими панцирей летающими тварями. Выжгла мелкую дичь, позволяя работать по крупным тварям индивидуально. А главное — огненные луковицы выжгли управляющие центры тварей заставив их действовать хаотично, как они и должны были.

— И всё же ты не император. — мрачно заметил Филарет, что молчал на личной встрече, уже минут пять, дав мне время, чтобы предаться раздумьям и воспоминаниям. — Корона и держава пропали, тебя невозможно возвести на престол.

— А разве это важно? — пожав плечами ответил я. — Честно говоря, я к власти никогда не стримился и вполне просуществую в статусе цесаревича. Или даже графа Суворова, лишь бы мне не мешали заниматься важными делами.

— То есть не мешали править. — закончил за меня мысль Филарет. — И для этого ты готов пойти на всё, даже обманывать народ, представляясь святым.

— Вы меня вынудили. — спокойно сказал я, глядя прямо в глаза патриарха. — К тому же, это была именно ваша идея. И нимб, и крылья. Я до последнего не хотел их использовать, но ваше воинство Христово и конфликт с остальными религиями. Так не должно быть, у нас один враг, а вы тянете одеяло на себя.

— Один ли? — грустно усмехнувшись спросил Филарет. — Я не позволю тебе возродить духовную канцелярию, в России останется патриарх!

— Если это всё что вас в данный момент беспокоит, я совершенно не против. — ответил я, пожав плечами. — Пока вы не мутите воду и не мешаете мне защищать страну — можете делать всё что вашей душе угодно.

— Моё дело — вести паству к истинному свету. Ко Христу. — сурово зыркнув на меня сказал патриарх. — Ты же обманываешь их, предстаешь лжепророком и лжемессией. Антихристом во плоти!

— Ещё раз, это ваша идея, не моя. И не угрожай вы ради глупых амбиций обрушить фронт, поставив под угрозу миллионы людей, я бы не стал прибегать к столь грязной уловке. — ответил я, не отводя взгляд. — Вы вынудили меня пойти на это, так что это только и исключительно ваша вина. Хотите, чтобы я отказался от навязанного вами образа? Нет проблем, но в начале вам придется предстать перед судом ваших же собратьев, архиепископов и повиниться во всем произошедшем. Посмотрим, останетесь ли вы после этого на патриаршем престоле.

— Любой обман, каждая ложь рано или поздно становятся явными. — проговорил патриарх, и скривился, когда я в ответ лишь кивнул на одиноко лежащий на столе кристалл памяти.

Догадываясь о готовящемся мятеже, мы естественно озаботились записями всех встреч, всех отказов от боеприпасов или поддержки судов. Фиксировали и запрет со стороны церкви и командующих воинства Христова на проверки и ревизии. Сохранили записи переговоров за несколько дней до готовящегося похода на Петроград.

— Стоит нам это опубликовать, и авторитет церкви существенно пошатнется. — проговорил я, глядя прямо в глаза Филарету. — Нет, он безусловно останется очень велик. А учитывая создаваемый мною образ — даже увеличится…

— Но это ложь. — нахмурившись проговорил Филарет.

— Не больше, чем ваши цели для воинства Христова. — отмахнулся я. — Итак, ваше условие я услышал — сохранение текущего церковного устройства…

— Россия должна быть православной! — настойчиво сказал Филарет.

—…будь на доре век пятнадцатый, или даже семнадцатый, я бы согласился. — покачав головой ответил я. — В Российской империи проживает множество национальностей, исповедующих ислам, протестантизм, католичество и даже буддизм с шаманизмом, так что я не стану развязывать церковные войны на пустом месте. Я и так дал вам в руки весомы козырь — крылатого ангела в виде символа.

— Себя. — криво усмехнувшись заметил Филарет.

— Чего я совершенно не желал и чему не слишком то рад. — в который раз повторил я.

— Ангелы есть не только в православии, но и практически во всех религиях тобой перечисленных. — вновь возразил патриарх. — И не удивлюсь если каждая из них будет причислять схождение ангела с небес именно в свои заслуги.

— В таком случае только от вас зависит на сколько эффективными будут ваши проповеди. — пожав плечами ответил я. — Что же до моих требований, то они очень простые — никакого больше церковного воинства. Все капелланы переходят в орден Александра Невского и дают мне присягу. Все остальные военные формирования переходят в подчинение генштаба армии и флота.

Филарет вновь замолчал, бросив на меня гневный взгляд. По факту я выкручивал