рожу вскорем!

— Да ну нах, — недовольно поморщился Даниил, накатывая очередную стопку и тяжко вздыхая. — Сейчас за такое посадить могут, а вот в зоне боевых действий… Там да, там говорят, можно утырков сразу к стенке! Эх, я б тогда полчасти нахрен покрошил!

— Ну ты маньячило, — заржал его товарищ, заваливаясь на спинку дивана и усаживая на себя девочку, которой было всё равно на рассказы сидящего рядом молодого парня. Пьяная гайка резьбе не хозяйка и весьма крепкого и стройного боксёра ей хотелось крайне сильно.

— Да пошёл ты, — отозвался парень, подхватывая бутылку и приканчивая остатки. Этого хватило молодому и изрядно отвыкшему организму, чтобы отправить сознание в царство снов.

Пьянка утихла сама собой, поскольку большая часть участников уже валялась либо в угашенном, либо в упитом состоянии и никто не слышал, как в ночном городе раздавались сирены проезжающих мимо полицейских, пожарных и скорой помощи. Впрочем, кто-то ещё бодорствовал и упорно скрипел кроватью.

[Утро первого дня. 08:50. Квартира Светки]

Всё прекратилось с наступлением рассвета. Даня, поднялся с похмельем, организм, одновременно привыкший к распорядку дня и полностью отвыкший от алкоголя, заставил своего владельца хорошенько так проблеваться. С больной головой, парень с трудом опохмелился найденным пивом, но этого было явно мало, так что, растолкав спящего в обнимку с какой-то девкой, товарища, он предложил тому сгонять вместе до магаза. Так как денег у Зума не было, а занимать как-то впадлу, то было решено, что оба пойдут до ближайшей пивнухи и опохмелятся вместе, заодно ещё поболтают за жизнь.

Несмотря на ещё довольно раннее утро, парочка друзей направилась к питейному заведению под названием «Роза», которое внешне было похоже на весьма приличное кафе, если бы не одно, но. Как только часы пробивали десять, оно превращалось, не в тыкву, конечно, но в средненький такой кабак, где продавали разливное пиво всем, даже не спрашивая паспорта. Причём разливали сразу в литровые бутылки без этикетки, так что определить содержимое было весьма не просто. По вкусу так вообще смесь разных «номеров» Балтики.

Если бы друзья были более внимательные, то наверняка бы заметили, что улицы не естественно опустели. Для утра субботы, народа было как-то маловато. Вот, перебежками от подъезда к подъезду перемещался мужчина в деловом костюме. На другой стороне улицы парочка женщин быстрым темпом, на каблуках, улепётывали прочь. При этом, в направлении откуда они шли, уже пронеслась карета скорой помощи, а следом ещё и полицейская машина.

— О, фига, чет случилось, — удивился Зум.

— Да тут всегда что-то случается, — отмахнулся его товарищ. — Не парься, потом почитаешь в группе «Подслушано», что произошло, а пока что, у нас планы хорошенько так похмелиться, а может и опять нажраться и снять девочек.

Решив больше не спорить, парень лишь пожал плечами. Впрочем, вскоре у него появилось ещё больше вопросов к другу, поскольку они уже вышли к месту откуда стало видно кафе «Роза», у которого столпились машины полиции и скорой помощи.

Двое полицейских пытались оттащить активно вырывающегося мужчины. Всё его лицо было обезображено в гримасе злобы и ненависти. При этом, на голове виднелось рассечение, кровь из которого уже перестала течь. Буйный был измазан в грязи и крови, однако от него не пахло алкоголем, что сразу насторожило сотрудников полиции.

— Молодой, давай его в автозак, нефиг сидухи пачкать! — тяжко дыша, хрипел полноватый прапорщик, выворачивая правую руку задержанного.

Однако тому было словно плевать на происходящий акт задержания, вернее, в привычном полицейским понимании. Мужчина не орал дурниной, а вполне-таки оказывал сопротивление, даже укусив молодого сержанта, которому не хватило силы зафиксировать левую руку и как итог, помимо укуса, он получил ещё и скользящий удар по щеке. Ногти подрали кожу, от чего парниша зашипел и собравшись с духом, приложил дебошира дубинкой. Буйный, словно не почувствовав удар, дёрнулся в сторону, вырывая вторую руку.

Прапорщик не выдержал и выхватив балончик перцовки, от души залил лицо мужчины едким спреем. На удивление полицейского, мужику было плевать и на это, он лишь мотнул головой, пару раз быстро чихнув. Наконец почувствовав свободу передвижений. Мужик хотел было наброситься на прапора, но тут подлетел Шиз, пинком сбивая дебошира на землю и наваливая сверху, упершись тому коленом в позвоночник.

— Мужики, ну че ж вы так? — довольно усмехнулся Астафьев и довольно быстро заломал руки лежащего. Тот продолжал сопротивляться, активно дёргаясь. — Лежать, падла. Он не с нашего района. Давайте, крутите.

Первым сориентировался прапорщик, надевая на кисти буйного браслеты наручников и защёлкивая их.

— Да ладно бы он один такой был! — недовольно отозвался сержантик, морщась от боли и зажимая укушенную руку меж ног. — До крови прокусил, сука. Колян, сегодня походу вспышки на солнце какие, психов повылазело, что я манал. Уже четырнадцатого крутим за сутки.

— А чё он ваще в крови? Тут драка была? — поинтересовался Зум, приближаясь и недобро косясь на царапины на щеке молодого.

Рана выглядела неприятной. Не болезненной, а именно неприятной, такая, даже после тщательной прочистки и промывания, всё равно загноится, так что парнишке сильно не повезло, останутся гнойные следы, и он ой как намучается с их обработкой.

— Да, зацепился с Максимычем, ну, который с пятого дома. Максимыч сразу свалил, ему шею подрало, а у него как раз жена врачиха в детской поликлинике, дома, со смены, — ответил прапорщик, тяжко вздохнув. — Дань, ты, кстати, чего приехал, увольнительный дали?

— Да я ж на контракте, — отмахнулся Зум. — Вон, в каличку заехал на несколько суток, с Колькой печень лечим.

— Вы давайте, того, дома лечите, — настоятельно сказал полицейский, убирая баллончик в подсумок на поясе. — А то реально на каких психов нарвётесь, так того, покусают, мало ли они каким бешенством заражены.

— Тебе ли за нас волноваться, котлета, — усмехнулся Николай. Прапорщик нахмурился, но промолчал, а бывший боксёр решил продолжить бомбардировку подколами. — Вы вон вдвоём одного скрутить не смогли, совсем харю отожрал, а ведь когда-то ты мог меня поймать, да подсрачника отвесить, а теперь окончательно в тефтель превратился.

— Ща дошутишься, Астафьев и вместо попойки трое суток проведёте в отделении, а лучше в вытрезвителе, — пригрозил Котлета.

— Ой, боюсь-боюсь, начальник, подтверждения нет, я с утра ни капли