Гораздо больше. Зверек у него много лет, с самого детства. Без него он окажется в полном одиночестве. Сопьется, чего доброго!

— Господин Арден, а о нем вы подумали? Пуфик любит вас, без вас ему будет грустно.

— Надеюсь, что он так же полюбит моего сына. И не станет грустить. — Он через силу улыбнулся.

— Обязательно станет. — Она мотнула головой. — Так нельзя, господин Арден. Мне очень нравится Пуфик, но он — ваш.

— Пожалуйста, — попросил Арден. — Пусть он будет с моим сыном.

Ну что он говорит? Взрослый мужчина, а такой глупый. Забрать у него ирраса — все равно что сердце оторвать на живую. Нет, не глупый, вдруг поняла она. Его сердце — с этим ребенком. Оно так и так оторвется.

— Хорошо, — проговорила она ласково, как только могла. — Пусть Пуфик играет с вашим сыном. И вы тоже. Я согласна оставить вам ребенка.

Удивление и радость в глазах, оказавшихся близко. И нежный поцелуй — последний, наверное.

— Спасибо, Ильтен, — выдохнул он. — Для меня это действительно очень важно. Не беспокойтесь, я позабочусь о нем как следует. Может, даже лучше, чем вы. — Он виновато улыбнулся, но это же правда. — Вы ведь знаете, я люблю детей. Работа не будет помехой, я найму добрую пожилую нянюшку.

— Да. — У Веры в глазах повисли слезинки, но это не были слезы горя или жалости. — Вы все устроите в лучшем виде, я уверена. Вы хороший человек, господин Арден, и хороший учитель. Просто так выходит, что мы не идеальная пара. Я вам очень благодарна. Вы столько делали для меня… Думаю, что ребенку и впрямь будет с вами лучше. Я же обормотка.

— Вы быстро повзрослеете, Ильтен. — Он осторожно вытер слезинки большим пальцем. — У вас появятся другие дети. Будете смотреть на их шалости и вспоминать себя. — Он улыбнулся.

— Папа, я решила отдать ребенка господину Ардену.

Тереза чуть чашку не уронила — редкий случай, когда чашка в этом доме осталась цела.

— Вера, как так? Ты же мать! Ребенок должен быть с тобой.

Вера покачала головой.

— С ним ему будет хорошо, честное слово. Я это поняла, пойми и ты. Он любит детей и умеет их воспитывать. А я… еще не знаю.

— Она решила, — проворчал Ильтен. — С каких это пор девочки что-то решают?

— По-твоему, девочка ничего решить не может? — Тереза тут же встала на сторону дочери. — Не имеет права — так? Ты здесь диктатуру не устраивай! Это ребенок Веры: что хочет, то и делает.

— Пока она не замужем, решать судьбу ребенка могу только я, — заупрямился Ильтен. — И, кстати, ее судьбу — тоже. Будет много выпендриваться, откажу господину Терму, и пойдет замуж за старшего господина Хэнка.

Вера охнула. Тереза ощетинилась всеми иголками:

— Корона не жмет? Ну-ка усохни! Сам будешь много выпендриваться — возьму Хэнка в любовники!

Теперь охнул Ильтен. А Вера удивленно посмотрела на мать:

— Разве вы с ним уже не… Ой! — Она поспешно зажала себе рот, но слово — не птичка, обратно не запихаешь.

Ильтен снова охнул, на сей раз непритворно, и зашарил рукой в области сердца.

— Вера, что за чушь? — Тереза сурово посмотрела на дочь. — Выброси из головы бред и быстро тащи травы и чайник!

Вера метнулась к шкафу с банками, с непривычки чуть не задев животом дверной косяк. Тереза подхватила Ильтена, сползающего со стула, уложила на диван, ослабила ремень на брюках.

— Рино, ну что ты переживаешь? — заворковала она; тут уж не до самоутверждения, когда речь о здоровье. — Не нужен мне никакой Хэнк. Что за толк от дуболома? Ты — вне конкуренции. Вера просто выдумывает. Сам же понимаешь, для нее сейчас любовные отношения — больной вопрос.

Совместными усилиями Ильтена отпоили травами. Вера мысленно кляла свой невоздержанный язык. Ляпнула, не придав особого значения. Из-за господина Маэдо же папа не убивался.

— Да успокойся, Рино. — Терезе надоело причитать. — Я полностью разделяю твое мнение, что Хэнк как мужчина мне не подходит.

— А он разделяет это мнение? — Ильтен, откинувшись на подушку, отхлебнул еще глоток чая.

— Разумеется, нет! Когда это вы, мужики, могли смириться с тем, что кому-то не подходите? Только мне плевать на то, что он там себе думает. Рино, — она поправила ему подушку, — ты же меня знаешь. Позволит себе лишнее — моментально огребет. Но он не позволит. Он тоже хорошо меня знает.

Ильтен судорожно вздохнул. В самом деле, что его так кольнуло? Хэнк способен на насилие, это очевидно. Однако он не настолько идиот, чтобы поступить таким образом с чужой женой. Особенно с той, что готова врезать хорошо поставленным ударом в челюсть любому, чье поведение кажется ей предосудительным. Не стоит за нее бояться. А если она сама захочет затащить соседа в постель вопреки здравому смыслу, волноваться за нее тем более ни к чему. Ему, может быть, стоило бы посочувствовать, но за него Ильтен не в ответе.

— Папа, — Вера примостилась с другого края, — ведь ты же не против, чтобы ребенок остался у господина Ардена?

Конечно, он не против. Очень разумное решение. Просто не следовало юной девушке объявлять о нем столь категорично.

— У меня к тебе просьба, папа. — Вера умильно наклонила голову набок. — Пожалуйста, не требуй у господина Ардена денег. Ты ведь и так получишь выплату на ребенка от государства, а все расходы предстоит нести господину Ардену. Пап, я хочу, чтобы у него было достаточно средств, и ребенок ни в чем не нуждался. Не обирай его.

Ильтен протянул ей пустую чашку. Давно бы уже вышла за учителя и не маялась. Нет, ей нужен Терм.

— Хорошо, — проговорил он нехотя. — Ни единицы с него не возьму. Но твои роды пусть тогда оплачивает сам.

И он мысленно дал себе обещание обойтись построже с капризами Аннет, когда придет срок выдавать ее замуж. Заведомо невыполнимое.

Ардена на торжество не пригласили. Они с Верой попрощались заранее. Она лично передала ему младенца в том самом одеяльце, которое он купил.

— Как вы его назвали? — спросил он.

Вера пожала плечами.

— Никак. Ваш сын, вам и называть.

— Можно я дам ему свое имя?

— Терао?

Она произнесла это слово впервые. Когда-то учитель представился детям полным именем, но никто его так не звал, конечно. Даже Вера не звала, они ведь не супруги. Он всегда был против неформального обращения, чтобы не привыкнуть и не выдать себя случайно на работе.

— Хорошее имя, — кивнула Вера. — Думаю, ему подойдет. Лишь бы вас не стали путать.

— Это Сания. — Он указал на низенькую седую женщину в темном платье, скромно стоящую за его спиной. — Она будет жить у меня и заботиться о малыше, когда я не смогу это делать.

А вот Санию он назвал по имени. Бабуля, вышедшая из брачного возраста. Ничья, потому и без фамилии. Но