соответствовала вполне.

— Погодь, Ерофеевна, — устало бормотал води­тель автобуса. Ему уже перевязывала голову при­мчавшаяся из дому жена. — Ща мы сына... с ма­шиной... только до самой-то до вашей... ты ж пони­маешь...

— Ничё, Вася, ничё, — отмахивалась бабулька.— Там уже я кузнецу свистну, он встретит...

Возле райотдела уже вовсю происходила обычная в таких случаях кугерьма: предъявление документов, писание протоколов, явление прокурора и милицей­ских чинов, приезд автозака... Оксана не спешила официально представляться, больше наблюдала, оце­нивала. «Прокурор — пьющий, видимо, берущий, боль­ше эмоционален, чем деловит. Начальник УВД — за­вис в подполковниках, в справедливость не верит и давно на всё забил. Первый зам — бабник, карьерист и говорун, но дело своё знасг, так что далеко пойдёт...»

А ещё Оксана заприметила мужичка, незаметно­го, неказистого, стоявшего с бутылочкой пива в сто­ронке, возле столба, сплошь заклеенного какими-то воззваниями в жёлто-зелёных тонах. По бутылоч­ке стекали прохладные капли. Умаявшаяся Оксана невольно вернулась к ним глазами и перехватила взгляд мужичка — умный, цепкий, внимательный. При этом все — и прокурор, и милиция, и Коля- кин — делали вид, что не замечают его. Хотя в та­ком «мегаполисе», как Пещёрка, обычно все со все­ми знакомы.

«Опа-на,— Варенцова усмехнулась.— Да мы с то­бой, приятель, похоже, того... одной крови...»

Она не ошиблась. Как только закончилась след­ственная возня, этот человек подошёл к ней и не­громко сказал:

— Здравствуйте, Оксана Викторовна. Я подпол­ковник Забелин Николай Ильич. Полковник Зелен­цов велел встретить вас. Устроить, приветить, обо­греть, накормить.

Последнюю фразу Забелин произнёс с улыбкой — сразу было ясно, что не дурак.

Оксана пожала руку своему новому начальнику.

— Здравия желаю, товарищ подполковник.

Тот потянулся к её вещам.

— Жить будете пока в гостинице, у нас там номер забронирован. Родное ведомство оплачивает. Пой­дёмте, провожу...

Идти оказалось совсем недалеко, да и какие тут, в Пещёрке, могли быть расстояния. Гостиница рас­полагалась по ту сторону площади, в двухэтажном деревянном доме, скрипучем, но вполне ещё дееспо­собном. На первом этаже помещалось отделение почты, а вот на втором...

— «Ночной таран», — прочитала Варенцова таб­личку с, мягко говоря, нетривиальным для гостини­цы названием. Недоумённо хмыкнула и оглянулась на подполковника. — Местный Талалихин?

— А то как же, — кивнул тот. — Никто не забыт и ничто не забыто. Здесь у нас начальство копателей квартирует, поисково-молодёжного отряда. Уже тре­тий год... А вот и ваш номер двадцать семь, полу­люкс. Прошу, вот ключ.

Оксана спустила с рук кота и хмуро огляделась.

Номер двадцать семь не был, строго говоря, люк­сом даже на четверть. Одно полуторное койко-ме- сто, тумбочка, стол и стул, совмёщенный санузел, слыхом не слыхавший о евроремонте. Воистину хо­роша была только входная дверь, железная, массив­ная, с внушительным замком, сразу чувствуется, на заказ делалось. В духе родного ведомства. Да уж, забронирован номер был на совесть...

— Располагайтесь, Оксана Викторовна, обживай­тесь,— поставил вещи подчинённой Забелин,— и го­товьтесь, я вас так просто здесь не покину. Жена пироги печёт, так что через час прошу быть в полной готовности.

Подмигнул Тихону и вышел в коридор.

«Вроде бы ничего подполковник, — поделилась сама с собой Оксана. — Похоже, не гнилой...»

Собственно, она ещё дома посмотрела файл свое­го будущего начальника, но компьютерные строки это одно, а живой человек — зачастую совершенно другое. Хотя досье на подполковника Забелина в её глазах выглядело подкупающе. Выходец из этих мест, воевал в Афгане, по завершении учёбы направ­лен работать в область. Сюда, на периферию, в род­ные болота. Прошёл путь от рядового онера до на­чальника отдела, однако от дальнейшего повышения отказался, предпочтя остаться в Пещерке.

«А теперь и я тут, — невольно вздохнула Окса­на. — Вот так: одних сюда в ссылку, другие сами ни в какие центры уезжать не хотят... — Решать смы- сложизненные вопросы о её личном отношении к Пещёрке было пока рановато, поэтому она просто распаковала вещички и стала потихоньку осмат­риваться. — Ладно, жить можно, — сказала она себе минуту спустя. — Мало что кровать, сортир, холо­дильник, так ещё и балкон... А это у нас что? Элек­трочайник „Браун"? Ох, навряд ли казённый. Не иначе, от прежнего жильца. И утюг „Филипс", ей- же-ей, опять от него... Интересно, что за спешка бы­ла, ведь недешёвую технику бросил? Или... в такие места отбывал, где утюги с чайниками вовсе без на­добности?..»

Времени до приезда Забелина оставалось толь­ко помыться. Оксана открыла кран в душе и стала ждать, чтобы потекла тёплая вода. Тщетно. Она по­неволе вспомнила, как целый день сегодня мечта­ла об арктических ледниках, и усмехнулась. Будь­те осторожны с желаниями, они ведь могут и сбыться...

Тихон между тем тоже времени не терял. Поужи­нал отечественными консервами «Васька» (других после истории с «Вискасом» Оксана ему не покупа­ла), вылизал баночку, огляделся и прямым ходом направился на балкон. Когда Оксана, яростно рас­тираясь полотенцем, вышла из ванной, её питомца в комнате не было. Наверно, отправился в местные дельты, гонять диких гусей. А может, медведей, как советовал тот дядька в автобусе... Всё оказалось куда прозаичней. Откуда-то с улицы послышались пронзительные кошачьи вопли. Оксана выглянула в окно и успела увидеть белого кота, исчезавшего в зарослях шиповника. Минуту спустя на балконе по­явился Тихон. Уселся на деревянные перила и при­нялся невозмутимо умываться.

— Гад хвостатый, — сказала ему Оксана. — Ко­нан-завоеватель.

Тишка зыркнул на хозяйку изумрудным глазом: фи, дескать, было бы о чём говорить, лёгкий проме­над, маленькая разминка после дать ней дорога... то ли ещё будет! Варенцова показача ему кулак, запер­ла номер и отправилась вниз.

Потрёпанная «Нива» подполковника («Чем дачыне в лес, тем правильней машины, — подумала Оксана. — Да уж, не „Мерседес"...») скоро покинула асфачьт и покатилась по немощёной улице. Пещёр- ку с трёх сторон окружали болота, однако сама она стояла на плотном песке, то есть грязи и раздолбан­ных колёсных следов здесь не бываю по опреде­лению. Осталась позади ублюдочная урбанизация центра, и улица оказачась именно такой, о какой подсознательно мечтача Оксана. С