под которым видна перевязка. Она виновато отвела глаза. Надо бы попросить прощения, но у неё всегда плохо получается.

— Вы у нас космонавт? — устало уточнила врач, обращаясь к Лазареву.

— Я, — подтвердил Лазарев, поднимаясь и одергивая куртку, висящую на нём, точно на вешалке.

— Ну, поедемте на космодром.

Он сам шагнул к медикам. Те не ожидали подобного рвения, однако не отступили и не растерялись. Поначалу. Растерялись через две секунды, когда Лазарев сбежал. Это впрямь было поразительно. Он никого не ударил, никого не оттолкнул, он просочился между санитарами, перекрывающими проход. Настолько стремительно, что они и глазом моргнуть не успели, а ведь реакция у них была отменная. Медики моментально ринулись в погоню, но что-то подсказывало Саше, что они не преуспеют. Разве что Лазарев застопорится, открывая щеколду, и его ухватят. Через пару мгновений стало понятно, что щеколда с возложенными на неё надеждами не справилась.

— Сдержал слово — не подкопаешься, — флегматично отметила Саша.

4

Была у Саши особенность, к которой давно привыкли родные, коллеги и соседи, но которая порой заставляла прохожих на улице оборачиваться вслед. Саша нет-нет да и говорила сама с собой, негромко, но временами очень оживлённо. Ей было легче выстроить мысли, произнося их вслух. Вот и теперь, возвращаясь домой, она, как в песне, тихо сама с собою вела беседу.

— Андрей со своей растяпистостью когда-нибудь нарвётся! Ладно, на сей раз псих попался не агрессивный, хотя и шустрый. А в другой раз? Какого-нибудь уголовника-рецидивиста пригласит? На кой он вообще в полицию пошёл? Мечта детства у него, видите ли. Соответствуй, блин, своей мечте, а не занимайся замедленным самоубийством! Он, конечно, всего три месяца в должности, наверное, будет осторожнее, когда наберётся опыта. Лишь бы жив-здоров остался в процессе набирания! Этот Лазарев, если б захотел, и его бы пришиб, и меня. Ну как можно быть таким растяпой, а? Не зря я ему выговорила, когда скорая уехала. Совсем не зря. Обиделся, наверное, но в следующий раз поумнее будет. Надеюсь.

Дождь закончился, улицу заливал жидкий свет вечернего солнца.

Возле подъезда сидели завсегдатаи здешней лавочки — не злая, но вредная баба Аня, шумливая, но наблюдательная баба Галя и тихая, но обладающая феноменальной фантазией баба Вера. Анна Ильинична, Галина Николаевна и Вера Владимировна. Воистину хрестоматийные бабульки, про таких думаешь, что они существуют исключительно в анекдотах, байках, фильмах и юмористических сценках; пока не столкнёшься с ними вживую. Независимо от возраста в каждом мужчине это трио подозревало наркомана, а в каждой женщине проститутку. Надо отдать им должное — не осуждали, а лишь воодушевлённо обсуждали, иногда даже жалели. Саша никогда не принимала это близко к сердцу, а в периоды застоя личной жизни ей льстила собственная бурная, хоть и на две трети вымышленная биография.

— Здравствуйте!

— Здравствуй, Саша.

— Здравствуй, Сашутка.

— Здравствуй, Шура.

Чтоб с ней не начали болтать о всякой ерунде, Саша поскорее юркнула в подъезд. Поднялась на третий этаж, достала ключи и открыла дверь. Она не слышала, как следом за ней поднялся кто-то ещё. Всё произошло до того быстро, что испугалась она уже в своей прихожей, когда Лазарев припирал Сашу к стене и зажимал ей рот.

— Не орать! Поняла?

Саша, как могла, кивнула.

Легко быть невозмутимой и циничной, когда никто не собирается тебя душить. А когда собирается, слёзы сами наворачиваются на глазах, ты едва можешь расслышать что-то сквозь своё сердцебиение.

Лазарев вздохнул.

— Всё равно ведь заорёшь?

После полуторасекундного размышления Саша снова кивнула. Скатившаяся по щеке слезинка упала на пальцы Лазарева.

— Ничего я тебе не сделаю, честное слово! Только не ори. — А если заорёт, он ведь и прибить может. И сделать это, скорее всего, успеет прежде, чем она закричит в полную силу. — Я в жизни женщин не бил и начинать не собираюсь. Я надолго не задержусь, тебя больше и пальцем не трону. Побуду максимум полчаса и уйду. Только не ори. Договорились?

Саша кивнула третий раз. Лазарев медленно убрал ладонь с её рта.

5

Телефон он у неё забрал. Кинуться к окну с воплем: «Спасите!»? Отпроситься в туалет, запереться и попытаться через стенку докричаться до соседей? И то и другое запросто спровоцирует Лазарева на ещё более неадекватное поведение. Он её десять раз придушит, при необходимости выломав дверь, пока какой-нибудь неравнодушный прохожий или сосед будет звонить в полицию.

После слёз и бесполезных уговоров Саша, заключительно всхлипнув, вытерла глаза и уже почти не дрожащим голосом поинтересовалась:

— Чего тебе надо?

— Да от тебя ничего, не бойся, — добродушно заверил Лазарев, и это добродушие напугало Сашу сильнее любой злости. Но смысл слов внушал оптимизм. — Понимаешь, я здесь жил раньше.

— Скажи ещё, что с рождения. — Страх подмял под себя осторожность, и Саша была менее вежливой, чем стоило в такой ситуации.

— Нет, не с рождения. С пятидесятого года. Нам квартиру от отцовского завода выдали, мы здесь первые жильцы.

Сталинка, в которой она жила, исправно выплачивая ипотеку, действительно была сдана в пятидесятом году, Саша знала. Но это ничего не значило. Мало ли где можно выяснить или случайно узнать возраст дома.

— И что? Хочешь отвоевать свою жилплощадь обратно?

Лазарев улыбнулся, и Саша опять с сожалением отметила, что улыбка у него располагающая. Такой улыбкой можно и не у самого доверчивого человека все сбережения выманить. Если бы лица всегда отражали правду и так улыбаться могли лишь по-настоящему честные люди! Впрочем, этот, наверное, и есть честный — всей душой верит в собственный бред.

— Нет. Мне бы только посмотреть, — протянул Лазарев с мальчишеским заискиванием, почти застенчиво.

— Смотри и уходи, — охотно согласилась Саша.

Он снял обувь и извинился, что перед этим успел натоптать. Конечно, когда берёшь человека в заложники, о чистоте пола не думаешь.

— Я потом вытру, Александра Геннадьевна.

«Господи, я потом сама весь пол перемою, только исчезни поскорее!»

Дому перевалило за семьдесят лет, и по нему видно было, что он не новый. Но также видно было, что простоит он ещё столько же, если не больше. Он строился на века, и здесь вовремя проводились ремонты. Аналогичное впечатление производила квартира: возраст почтенный, но состояние отличное. Недавно Саша переклеила обои в обеих комнатах, а ванную, кухню и туалет привели в порядок ещё предыдущие хозяева.

— Здесь были антресоли, — тихо промолвил Лазарев, указав