Павел Буташ Мой друг киллер

Часть первая

— Чубайс! Чубайс! Где ты? Сволочь рыжая, найду убью! — Входя в подъезд, услышал я, сердитый голос моего друга и одноклассника, Володьки. Чубайс, это рыжий и довольно вредный кот, любимец Володькиной мамы.

— Ты чего шумишь? — спросил я его, поднимаясь на лестничный пролёт.

— Да вот, понёс нашего котяру на прогулку, а на лестнице, с соседским доберманом столкнулся. Ну эта рыжая бестия, испугался, вырвался, и удрал куда-то. Смотри как мне руку расцарапал. — И он, задрав рукав рубашки, показал свежие царапины. — Помоги мне найти этого гада.

Мы стали подниматься по лестницам, осматривая каждый этаж. Заглядывали за мусоропроводы и в карманы на лестничных площадках, где стояли детские коляски, какие-то коробки и даже тумбочки. Но кота нигде не было. Я уже пожалел, что согласился помочь Володьке. Я его хорошо знал. Он обладал уникальной способностью находить приключения там, где с другим ничего не случалось. Если на рыбалке, кто-то переворачивался в лодке, а потом по грудь в воде, толкал её до берега, то это был он. Если, в деревне на каникулах, когда мы пасли лошадей, у кого-то лопалась подпруга и он вместе с седлом летел на землю, то и это был он. Но меня всегда восхищает его оптимизм и жизнерадостность, чтобы не случилось. Однажды, мы поехали на велосипедах на озеро и Володька, вместо того чтобы, осторожно спуститься по крутой тропинке к воде, ведя велик в руках, решил на нём съехать. А по краям тропинки крапива по грудь. И потеряв равновесие, не удержался, и кубарем улетел в заросли. Я стоял наверху и покатывался от смеха, а он, ничуть не смутившись, почесывая ожоги от крапивы, поднял большой палец вверх и весело крикнул:

— Во!!! Серега, классно! Теперь давай ты.

Вот такой у меня друг, с первого и по седьмой класс, мы с ним неразлучны.

Пройдя все этажи, дошли до десятого, дальше чердак.

— Всё! Похоже твой Чубайс, на чердак удрал. — Сказал я, глядя на дверь из железных прутьев, на которой висел замо́к. — А нам туда не попасть, закрыто.

— Ещё чего? — Ответил, как всегда, неунывающий Володька. — Замо́к только для виду висит и никогда не закрывается.

Он подошёл, к двери и легко расстегнул его. Мы поднялись на чердак. Сырость и полумрак навевали чувство тревоги, казалось, мы попали в другой мир. Не сговариваясь, почему-то перешли на полушёпот. Володька, изредка звал кота:

— Чубайс, Чубайс иди ко мне, сволочь рыжая.

Мы принялись осматривать чердак, заглядывая во все уголки, иногда становясь на колени. Измазали брюки, руки, но всё безрезультатно. Разошлись в разные стороны, чтобы быстрее всё осмотреть, и вдруг я услышал взволнованный голос Володьки:

— Серёга, иди сюда, я тут такое нашёл

«Кто бы сомневался? — Подумал я. — Опять с тобой куда-нибудь вляпаемся».

Когда я подошёл к другу, он вытаскивал за ремень, из-под ниши, какой-то продолговатый футляр.

— Как ты думаешь, что это? Может там какой ни будь дорогой, редкий музыкальный инструмент.

— Слушай, положи обратно и пойдём отсюда. — Предложил я, отлично понимая, что вряд ли он меня послушает.

И конечно же, он стал расстёгивать черные металлические застёжки. Потом поднял крышку. Мы, на какое-то время потеряли дар речи. Внутри лежала разобранная винтовка, с глушителем и оптическим прицелом. Вороненый ствол и продолговатый оптический прицел, спусковой крючок, всё это, производило завораживающее действие.

— Вот что! — Решительно сказал я. — Закрой футляр и бежим в полицию, надо сообщить об этой находке.

Но тут, неожиданно у нас за спиной прозвучал, строгий и хриплый голос, от которого, мурашки побежали по спине:

— Стоять! Никуда бежать не надо! И кричать не советую, вас здесь никто не услышит.

Медленно оглянувшись, увидели, человека в чёрной шапочке, одетой по самые брови и в чёрной курточке, с высоким воротником, закрывающим подбородок. Мы не могли сдвинуться с места, замерли, как кролики перед удавом, с ужасом понимая, кто этот человек.

Часть вторая

— Вас учили родители, что чужое брать нельзя? — Продолжил он, и воспользовавшись нашим замешательством, молниеносно соединил наши руки наручниками, пропустив их вокруг, вертикально торчащей, металлической трубы.

— Ну, что? Тихо сидеть будете или вам рты скотчем залепить?

— Тихо будем. — Придя в себя, первым ответил Володька.

Мужчина в чёрном, поднял футляр, положил его на ящик, стоящий рядом и со знанием дела, стал собирать винтовку.

— Он нас убьёт! — Шепнул я на ухо другу. — Киллеры свидетелей не оставляют.

— Хотел бы убить, убил бы сразу. — Как всегда, не теряющий оптимизма, так же шёпотом, ответил он.

— Ну и что сюда вас занесло? — Снова заговорил мужчина, продолжая заниматься своим делом.

— Понимаете, — окончательно обретая уверенность, ответил мой неугомонный товарищ. — Мы кота искали. Рыжий такой, он от нас на чердак удрал. А он наш любимец. — Не моргнув глазом, приврал мой товарищ.

— А, так это — наверное, тот которого женщина впускала в шестьдесят третью квартиру, когда я поднимался по лестнице.

— Ага. Так значит он нашёлся этот гад, то есть мой любимец.

— И часто у вас лифт не работает?

— Случается. — Ответил Володька, и осмелев, добавил: — А, вы нас убьёте. Профессионалы свидетелей не оставляют.

— Так то, профессионалы. — Усмехнулся он. — А я, начинающий, можно сказать любитель.

— Что-то не вериться, что вы новичок. — Продолжал лесть на рожон мой дружок, несмотря на то, что я отчаянно дергал его за рукав. — Кто же такого нанимать будет?

— Никто меня и не нанимал, пацаны, это моё личное дело.

Собрав винтовку, он присел на ящик, прислонившись спиной к балке, и вдруг надсадно, закашлявшись, согнулся пополам. Вынул из кармана какой-то баллончик, несколько раз брызнул себе в рот, потом часто-часто задышал и через некоторое время успокоившись, произнёс:

— Ничего не бойтесь, ничего с вами не случиться. Вот сделаю своё дело и отпущу вас.

Он посмотрел на ручные часы, а я, набравшись смелости, спросил:

— Сегодня в парке напротив, выступление кандидата в мэры. Вы…это…его?

— Его, милого, его, Ефима Семёновича Чаплыгина.

— И не страшно вам человека убивать?

— Да какой же это человек? Бывший криминальный авторитет. Награбил в смутные времена, а сейчас во власть лезет.

А потом, словно решившись выговориться, нервно дыша, стал рассказывать:

— Родители мои фермерами были. Дела у них шли успешно. Но появилась в наших краях банда Ефима Чалого. Грабежи, крышевание, убийства. Однажды они ворвались в наш дом,