стихий участье.

Вот — оглянись — внизу, вдали,

Едва вздымаясь от земли,

Чуть разлюбим во светлой ткани,

К нам Призрак простирает длани.

Человек

Ко мне! ко мне!

Дух

        Что ж он в ответ?

Человек

Зовет меня! За мной вослед

Стремися долу!..

Дух

       Здесь, не ближе,

Остановись! Коль станем ниже,

Сокроют облик ткани чар —

Волнистый свет, блестящий пар…

Внимай!..

Поток

    Любовию томим,

Ты жаждешь слиться с темным хором,

С камнями, ветром, морем, бором

Дышать дыханием одним.

Предайся мне! Я знаю ходы

Туда, где жилы мира бьют;

Смешаю с жизнию природы

Я жизнь твою в один сосуд.

Я мил звездам: гостит их много

В моих объятьях — видишь сам.

К морям лежит моя дорога.

Кормилец вечный я лесам.

Я — чадо скал: в них я родился,

В их мраке долго я томился…

Дух

Пусть не колеблет шаткий страх

Весов свободного решенья.

Но взвесь: не чары ль искушенья

В его посулах и дарах?..

Обособленного сознанья

Ты сбросишь иго с вольных плеч:

Мы — знамя братского лобзанья;

Чтоб зваться Я, потребен меч.

Или существ слепая битва,

На вражьих трупах буйный пир —

Тебе угодны, чья молитва —

Благоволение и мир?..

Человек

(прерывая речь Духа)

О, горе мне! Моя молитва —

Благоволение и мир:

Но, мнится, я все так же сир,

Мечты губительной ловитва —

Как та падучая звезда,

Как те судьбы ее подруги…

Презрев уставленные круги,

Сорвавшись градом, без следа

Они угасли… Иль манила

Любвеобильные светила

Земная грудь на скользкий склон

С тропы надежной?- тот же сон,

Что мной владеет… Или, льстивый,

Им Призрак нашептал, влюблен,

Свои неясные призывы?..

Падающие звезды

Алмазные грезы

Померкнувших слав,

Свергаясь стремглав,

Мы — Вечности слезы.

В беззвучную даль,

Играючи с бездной,

Мы грезы надзвездной

Роняем печаль.

В ночи без следа,

Мгновенно ль — иль вечно?—

Летим мы беспечно —

Куда?.. Куда?..

Алмазные звенья

Эфирных цепей…

Сафирных степей

Зарницы забвенья…

Хаос — колыбель,

Простор — наша доля:

Бесстрастная воля,

Безвольная цель…

Мы реем во сне

И медлим в паденье…

Нам жизнь — сновиденье…

Нам пламень — рожденье…

Мы гаснем — в огне…

Поток

Ко мне! ко мне!..

Дух

Мир отягчен глубоким сном…

Один ты бодрствуешь и страждешь:

Вкуси покой!.. Любви ты жаждешь:

Испей в объятии одном

Любви могучей кубок полный!

Объемлют ласковые волны

Страстней, чем люди!.. Слепо верь,

В обман уверуй — и к свободе,

И к любящей, живой Природе —

Отворит Смерть страдальцу дверь…

Духи пустыни

(догоняя один другого)

- Где ты?- Вот я!—

Одна семья

Пустынных чад —

Предрассветный хлад,

За струей струя,

Чрез дебрь и ночь…

Кто за нашей межой,

На краю быстрин?

Один! Один!—

Всегда чужой!

Всегда один!—

Летим прочь!- Летим прочь!..

Человек

(на высоте)

Хотя б я знал, что смерти час —

Час смены горьких бдений дольных

Сном всеблаженства,- я бы спас

Мой тесный мир страданий вольных!

С моей свободой не сойду

К сему предчувствию свободы:

Я сам, могучий, возведу

К сознанию хаос Природы.

Пусть я хочу лететь без крыл,

Люблю и кличу без отзыва:

Он нужен, одинокий пыл

Неразделенного порыва!

Коль в персти косной Дух сокрыт,

Его порыв в моих усильях:

Из искры тлеющей летит

Пожар на неудержных крыльях.

Коль Бог живет среди светил,

Мой пыл — привет Ему любовный —

Лампада ночи меж ветрил —

Прибытия символ условный,

Хочу до срока моего

Питать сей пламень одинокий,

Не падая — во тьме глубокой

Гореть звездой, и ждать…

Дух

                        Чего?

Человек

Сияли древле звезды те же;

Белел крутой скалистый скат;

Был тих ночлег овечьих стад;

Был зимний воздух резче, реже…

И Дух отверз уста светил,

И камни, и стада внимали;

Молились пастыри; дышали

Метели богоносных крил.

В служеньи тайном, в вышине;

В прозрачной звездной тишине,

Как бурный дух, носились хоры,—

И возвещал бесплотный клир

Благоволение и мир…

Я жду: вернется полночь эта…

Дух

Восстань, мечтатель! Луч рассвета

На гор челе. В седой туман

Окутан Призрак. День раздвинул

Хребтов далеких дымный стан —

И видно море… Срок наш минул.

MISSA SOLENNIS,^[9] БЕТХОВЕНА

В дни, когда святые тени

Скрылись дале в небеса,

Где ты внял, надзвездный гений,

Их хвалений голоса?

В дни, как верных хор великий,

Разделенный, изнемог,

Их молитв согласны клики

Где подслушал ты, пророк?

У поры ли ты забвенной,

У грядущей ли исторг

Глас надежды неизменной,

Веры мощь, любви восторг?

Но и в оны веки лира

Псалмопевная царя

Не хвалила Агнца Мира,

Столь всевнятно говоря!

Ибо ты в сем громе пирном,

В буре кликов, слез и хвал

Слиться с воинством эфирным

Человечество созвал.

ТВОРЧЕСТВО

Ricordati che vivi, е cammina!^[10]

Слова Микель-Анджело к мрамору «Moиceй»

Взыграй, дитя и бог, о ты, кого во сне

         Лелеял, привитая, Гений,—

И Ночи пленный сонм, тоскующий о Дне,

         Зови на праздник воплощений!

Дай кровь Небытию, дай голос Немоте,

         В безликий Хаос ввергни краски

И Жизнь воспламени в роскошной наготе,

         В избытке упоенной пляски!

И ликам реющим их имя нареки

         Творца безвольным произволом,

И Сокровенное Явленьем облеки,

         И Несказанное — Глаголом!

Немое таинство неумолимых уз

         Расторгни пением Орфея,

И в обновленный мир простри рукою Муз

         Дар Огненосца-Прометея!

Исполнен обликов непрозренных эфир,

         И над полуночью лазурной

Светила новые, с бряцаньем стройных лир,

         Плывут чрез океан безбурный.

Неведомых морей мятежней хлещет вал

         О скал невиданных пределы,

И вторит сладостней таинственный хорал

         Вечерним стонам Филомелы.

Есть много солнц в ночи, в деннице — робких грез,

         В зефире — тающих созвучий;

В луче луны дрожит