мужчина, который странный и неместный! Но как?

Первым среагировал Демьян. Он решительно задвинул меня за спину, трансформируя лицо в волчью морду, раздаваясь в плечах в случае угрозы.

Но тут мужчина, услышавший рычание, испуганно повернулся и замер.

Его глаза! Они были совсем другого цвета. Я решительно выступила вперёд, не обращая внимание на предупреждающее рычание Демьяна.

— Добрый день, уважаемый. Позвольте узнать, кто и зачем явились.

Нет, это точно был не Барни. Так вот чью личину он взял! Понятно, кого бы обвинили во всех грехах в случае удачного исхода дела.

— Меня зовут господин Стогов. И я решительно настроен воспользоваться вашими услугами. Мы можем поговорить внутри? — он кивнул на закрытую дверь. — Дело касается редких существ.

Я уже видела, как соседка, Марчелла де Вилль, готовится подслушивать. И едва усмехнулась, настраивая защиту от прослушивания.

— Рассказывайте, — Демьян помог мне сесть, привычной опорой встав за моим плечом, — мы вас внимательно слушаем.

Господин Стогов замялся, но всё же начал свой рассказ:

— Дело в том, что я работаю машинистом в поезде. И повадилась к нам в тринадцатый вагон залезать саламандра. Нет-нет, — неистово замотал головой он, — это истинная правда! Своими глазами видел! Вы не могли бы мне помочь её изловить? А заодно и понять, что же её привлекло. Ну спасу нет, как она за… Мешает.

Мы с Демьяном переглянулись. Хитрый прищур его глаз стал красноречивее слов. Конечно, чёрт возьми, мы согласны. А Стогов ещё спрашивает. Ведь это — наша работа.

Оказывается, чтобы сгореть — не обязательно приносить себя в жертву обстоятельств. Я любима, люблю и пламя, которое навеки поселилось у меня в груди — оно вот прямо здесь, бьётся. Поёт.

И мне не надо отказываться от себя, чтобы признать это. Я больше не собираюсь прятаться. Я возрождаюсь вновь и вновь, с каждым прожитым днём. Ведь я — феникс. И в этом моя сущность.

— Люблю тебя, — шепнул Демьян мне, когда я была на грани сна и яви.

— Не забудь включить отопление, — пробормотала я куда-то ему в ключицу, вдыхая неповторимый запах пепла и леса.

Оборотень раскатисто рассмеялся.

— Моя вредность.

— И я тебя люблю, — в тот день мне снились хорошие сны.

В них были одни понедельники.