Закатное солнце почти не слепило

Пролог

Лиловые волны океана рассекает огромный ржавый корабль. Кривой нож носа вздымается над очередным холодным валом, чтобы, навалившись, взрезать его до белого пенного нутра. Свидетель из нашего мира назвал бы корабль дредноутом. Это с первого взгляда. Со второго он бы понял: моря Земли не знали таких линкоров даже в период между двумя великими войнами, когда стальные левиафаны украшали, или уродовали — дело вкуса — бухты великих держав мира.

Этот исполин бы точно изуродовал. Цвета запёкшейся крови, с вытянутыми хищными обводами, ощетинившийся пушками так, словно оружейники забыли чувство меры и ставили стволов по три, там где хватало одного, а где в огромную башню просились три орудия — ставили три, но в два ряда. Сотни метров гулкого рыжего сплава и на палубе никого. Но принять корабль за необитаемый не дают чёрные дымы из торчащих кверху труб. Они исторгают облака копоти так, словно их предназначение состоит в осквернении низкого пасмурного неба.

На верхней палубе гуляет только ветер, заглушая рокот пены далеко внизу. Но вот дрожь проходит по толстому металлу: дредноут меняет курс. Первыми разворачиваются носовые орудийные башни — похоже для них среди холодного простора цвета крови осьминога нашлась цель под стать калибру. Иначе зачем наводить десяток стволов, каждый толщиной с вековое дерево, в сторону, где бродят средь неизведанных материков только волны.

Залп сотряс корабль, эхо выстрелов сотрясло испачканное небо и подняло свой, горячий, ветер, радиально примявший волны плоской рябью.

В пяти километрах по курсу дредноута снаряды зарылись в толщу воды, поднимая глубинными разрывами фонтаны достающие до низких туч. Вниз пролилась стена воды, из-за которой всё явственнее виднелось разгорающееся сияние в точке, ставшей целью для пушек корабля и его полукилометровой туши, закладывающей невозможный вираж и собственное цунами по левому борту.

На переднюю орудийную башню взобралась странная фигура, похожая издалека на паука. Вблизи вы бы услышали, как скребут по металлу металлом суставчатые лапы чудовища, которое вылезло из недр дредноута полюбоваться на дело рук своих. Рук, кстати говоря, вполне изящных и даже красивых, как и вся верхняя часть обнажённой девушки с длинными волосами, ниспадающими белыми локонами на грудь. Можно залюбоваться, если получится не падать ошеломлённым взглядом ниже пояса, где живое и красивое тело гнездится в кибернетическом кошмаре, напоминающем одновременно конечности насекомого и манипуляторы совершенного механизма.

Похоже, что саму девушку её химерический вид нисколько не смущает. Пятиметровые паучьи лапы вцепились в обшивку, покоя хозяйку корабля на высоте человеческого роста, готовые карабкаться, прыгать или бежать с ловкостью недоступной чистым созданиям природы.

Блондинка смотрит в разгорающееся жерло открывающегося портала взглядом внешне спокойным, но затаённо безумным, властно предвкушающим неведомую доселе добычу: целый мир. Наш с вами мир, проглядывающий в варварски пробитой мощным оружием дыре.

Отсветы портала, пылающего накачанной в него взрывами энергией, играли на белой коже девушки-монстра, подобно закатному солнцу того мира, куда она сейчас собиралась ворваться.

Всё ярче и ярче.

Часть I.

Глава 1

К большому асфальтному кольцу перед лагерем подъехала целая колонна автобусов, из которых высыпали радостные дети и выбрели печальные отроки. Мальчиков и девочек приехало примерно поровну и, набирая отряды, их разделили. Мальчишек, более младшие из которых уже начали задирать своих сверстниц, а более старшие пытаться знакомиться со своими, немедленно вычленили из общей толпы рослые парни-вожатые. При виде этих загорелых спортсменов школьники уважительно притихли. Построить мальчишек не составило труда, шеренги мужских отрядов двинулись в свою часть лагеря, прежде чем последние девушки вынесли из автобусов вещи. И чем старше были девушки, тем меньшую прыть они показывали, тем большего размера сумки у них были.

Таня Хизер сидела в салоне до последнего — десятиклассница с вызывающим, чуть насмешливым взглядом голубых глаз то и дело откидывала прямые русые волосы длинной челки с лица, делая это быстрым рефлекторным жестом. Слегка хмурое настроение и нелюбовь к малознакомым коллективам подсказали ей, что спешить и толкаться в салоне, как это делают «мелкие», не стоит, лучше посидеть несколько лишних минут, наблюдая в окошко за суматохой. Но, вопреки своему желанию торжественно захлопнуть двери автобуса, Хиз пришлось помогать одной неумехе, вежливо пропускавшей всех вперед. Когда пришла наконец её очередь, обнаружилось, что сумка девчонки застряла под сиденьем. Таня не смогла вынести душераздирающего зрелища неуклюжей беспомощности и, конечно же, пришла на помощь. Так что из автобуса она, запланированная гордая одиночка, вышла рука об руку с другим аутсайдером — хрупкого вида девушкой, рассыпающейся извинениями и благодарностями.

Их уже ждали около двадцати ровесниц, кстати, тоже не спринтеры, но вид у них был такой, как будто они жарятся на солнце добрых полдня. Хизер с внутренним юмором оценила картину: толпа красавиц, обвешанных чемоданами, стоят в тени огромных кипарисов, обдуваемые утренним морским бризом и делают вид, что их привезли на уборку камыша в Узбекистан и теперь они из-за отстающих компаньонок рискуют лишиться вечерней пайки. Эти мысли не могли не отразиться на лице Хиз, так что она мгновенно заслужила дозу всеобщей неприязни.

До слепящего белизной корпуса было добрых полкилометра, причем 450 метров пришлось идти по лестницам. Поскольку детский лагерь Кристалл расположился на спускающемся к морю склоне горы, по территории трудно было сделать хотя бы десять шагов, не наткнувшись на ступеньки. Одно спасало — все дорожки и аллеи оказались надежно укутаны густой тенью красивой парковой растительности. Хизер ошеломленно крутила головой, она впервые видела место, столь величественно убранное зеленью, где асфальт тропинок и камень лестниц так гармонично сочетался бы с зарослями плюща, ниспадающего с огромных деревьев.

Почувствовать, сколь тяжел был путь с грузом, довелось лишь в большом фойе корпуса, когда Хиз обессилено упала на диван, едва сдерживая стон облегчения. Большинство девушек своих эмоций не скрывали, поэтому причитания и вздохи не смолкали, пока последняя из школьниц не заняла свое место. Рядом с Таней оказалась ее недавняя знакомая по автобусу. Хиз заметила её и соседка по дивану сжалась,