Минаков Константин
Харьков 2024

Харьков 2024.

Я припарковал свою старенькую девятку в самом конце улицы, упирающейся в крутой обрыв. Выйдя из автомобиля, я опёрся на крыло и закурил дешёвую сигарету.

Более всего мне сейчас хотелось отвлечься. Поэтому я бездумно смотрел на город. Сегодня днём был ветер, который оттянул на север, в сторону заброшенных Циркунов, смог, вечно окутывающий Харьков. Поэтому, мне был виден практически весь город. Над неоновой радугой проецирующихся реклам над Журавлёвкой парили охранные коптеры богатых кварталов.

Немного дальше, за рекой, обречённая двигаться в бесконечном цикле двадцатиметровая полупрозрачная девушка зазывала покупателей посетить гигантский торговый центр, выросший на базе нескольких центров поменьше.

А ещё дальше и левее виднелся Северный Мордор - район, превращённый в трущобы в самом начале двадцать первого века. Тогда же вышел фильм по "Властелину Колец", и название Мордор намертво приклеилось к самому большому спальному району среди городов нашего анклава. Хотя, по слухам, местные Мордоры поменьше были и в Белгороде и в Сумах.

Даже отсюда было видно, что уличные фонари в этом районе города практически не горели. И единственным источником света были редкие горящие окна в старых советских многоэтажках и прожектора полицейских коптеров.

Район был настолько опасным, что полиция старалась не появляться там без крайней необходимости после захода солнца на наземном транспорте, предпочитая беспилотники. Да и те, говорят, местные жители научились взламывать и сажать во дворах микрорайонов. Копы постоянно меняли прошивки, но хакеры обычно требовалось не более месяца на взлом. А затем эта борьба щита и меча начиналась заново. Я думаю, что до тех пор, пока на Кутузовском радиорынке помимо торговли палёными нейроинтерфейсами и имплантами будет спрос на полицейские аккумуляторы и моторы, столь любимые контрабандистами и наркоторговцами всех мастей, этому противостоянию не будет конца.

Что же заставило меня оказаться в районе бывшего авиационного института в столь поздний час? Дело в том, что патрульные получили сигнал от жильцов одной из пятиэтажек о том, что пропала их соседка. Подобные сигналы они получают каждый день, и реагировать на все просто не могут из-за недостаточного финансирования и недостатка людей.

Но сейчас из квартиры пропавшей стало ощутимо вонять тухлятиной. Поэтому, парням ничего не оставалось как выехать на вызов. Копы вскрыли квартиру, где и обнаружили тело пропавшей. Казалось бы, дело можно было закрывать. Если бы не одна загвоздка - у погибшей, девушки лет двадцати пяти, отсутствовали некоторые органы.

Патрульные сразу сообщили о происшествии в городской УБОП. А в связи с тем, что сейчас была моя смена, мне и пришлось ехать осматривать место преступления.

Приехав на место, я припарковал свою машину между таким же пошарпанным ланосом и патрульной приорой. Вообще, конечно, ребята выехавшие на вызов довольно круты. Выехать одной машиной на вызов, пусть и не в такой опасный район, как Мордор, это была отвага, граничащая с безумием.

Это, кстати, помимо вечного безденежья, было одной из причин, по которой я не спешил расстаться с продукцией Волжского Анклава. Восьмёрки, девятки, десятки, а также ладоги и прочие ланосы от таврийского конкурента, несмотря на своё полное моральное устарение, до сих пор котировались среди жителей бедных районов Харькова. В центре, конечно, люди жили побогаче и ездили в основном на электромобилях. А самые богатые летали исключительно на частных коптерах.

Ну а мы, простые жители города, пользуемся переведёнными на использование газа автомобилями с ДВС. И моя девятка не была исключением.

Поздоровавшись с патрульными, курившими на лестничной клетке, я зашёл в квартиру, где находился труп.

В нос тут же ударил сильный запах разложения, отчего мне пришлось вставить в ноздри воздушные фильтра, которые вот уже пятнадцать лет являются штатным снаряжением для работников полиции. Дышать сразу стало легче.

Пройдя через короткий коридор с выцветшими обоями, я вошёл в комнату и увидел обнажённое тело девушки.

Она лежала на диване, выпрямив руки, или то, что от них осталось вдоль туловища. На жутком лице с провалами отсутствующих глаз, застыла блаженная улыбка. Помимо глаз, у тела была ампутированы кисть левой руки, а также правая нога ниже колена. Это если не считать длинного разреза на животе.

Мне резко стало плохо. Съеденная в обед китайская вермишель резко подступила к горлу. И я, не выдержав, вышел из комнаты.

- Срочно вызывайте подкрепление! - бросил я патрульному.- В подъезд никого не впускать и не выпускать! И, самое главное, гражданским ни слова!

Собрав всю волю в кулак, я вернулся в комнату, вынул наладонник из чехла на поясе. Запустил программу по определению личности и прислонил большой палец девушки к сканнеру отпечатков пальцев. Надпись на экране сообщила мне о том, что отпечаток снят. Затем вылезло информационное окно, гласящее, что убитую зовут Анна Зозуля. Что она живёт на улице Дружбы Народов в Северном Мордоре. А самое главное - Анне Зозуля родилась в 2014 году и ей сейчас 10 лет. Более того, в базе есть данные о ёё текущем местонахождение. Эти данные передавались вживленным микрочипом, которые в целях безопасности, вживляются всем детям до 16 лет. Согласно политики конфиденциальности, доступ к данным имеют родители и спецслужбы в экстренных ситуациях. А из-за того, что девочка не находится в розыске, информации об её местонахождении не было.

Зато, были данные о родителях девочки. Ничего необычного их там не было. Оба выросли в Мордоре. Жили в соседних микрорайонах. Мать, Татьяна, родилась в начале девяностых. После окончания обязательных девяти классов школы, мать не стала сдавать экзамены на поступление в 11 класс, а пошла на курсы парикмахеров, окончив которые, работает по специальности и по сей день.

Отец родился в конце восьмидесятых, ещё при советском союзе. Его образование было лучше, чем у жены. Всё-таки дореформенные одиннадцать классов не чета современным. После школы пытался учиться в бывшем политехническом, но бросил после третьего курса. Сейчас владеет контейнером на самом большом рынке в анклаве, словно злокачественная меланома, выросшая из безобидной родинки, разросшимся на теле города.

Сегодня вторник. Отец должен быть на ночном базаре, куда съезжаются оптовые покупатели даже из соседних анклавов. А вот мать должна быть дома.

Что ж, не буду ждать. Эксперты криминалисты вот-вот приедут. А я нанесу визит семье Зозуля.

Объяснив патрульным причины моего отъезда, я