восстала она на мать свою, согласилась сделать, что Яга приказала, а та говорит ей.

— Возьми мою ступу, быстрей доберешься.

Прилетела Гордана на ступе в село, подкралась к матери спящей и состригла с ее головы три златых волоса длинных. С тем к Яге воротилась. Говорит бабуля Гордане:

— Я начну зелье варить, а ты ступай на болота. Найди там травку-муравку и мне принеси. Нужна она для отвара.

Пошла Гордана на болота колдовские и долго блуждала, ища траву-мураву. И пока блуждала, забыла все малые ласки, что мать ей дарила, забыла кто мать ее вовсе, и с тем Гордана к Яге воротилась. Яга говорит ей:

— Отвар уж готов, но есть еще дело. Надо бы снадобье это твоей маме снести, чтобы отведала. Как выпьет, на все согласится она. Ты сразу веди ее на болота, а после ко мне. Втроем будем жить, сыром в масле кататься и горя не знать.

— Как велишь, бабуля, все сделаю. Но знай — не мать мне она. Не знала я от нее ни слова нежного, ни дела благого. Пусть будет по-твоему.

Прилетает к полудню Гордана в село. Приходит в дом свой, а мать ее только из спальни выходит. Говорит Гордана родительнице:

— Вот, матушка! Отвар принесла. Только велено тебе сперва отпить, а иначе не подействует.

Пригубила Краса снадобья и батюшки! Вся вдруг волосами почернела, кожей позеленела, глаза как два угля! Стоит, по сторонам озирается, и вспомнить не может, где она, кто она. А Гордана и молвит:

— Идем со мной вместе на болота лесные. Хорошо нам там будет.

Отправились вместе на болота лесные, да там и остались. Краса свое имя забыла, так Яга ее Марой прозвала. Гордана подросла, а Мара не старилась. И так друг на друга они стали похожи, что люд местный верил, живет де на болотах колдунья одна, а бывать может в двух местах сразу. Заманивает путников жалобным пеньем, а после в болотах их губит с концами. Прозвали колдунью ту Марой Горданой.

А Прохор с Отрадой так и жили вдвоем. А как выдал отец дочку замуж, так стали втроем жить, а потом вчетвером, а потом впятером… Счастливо жили молитвой Пафнутия.