шумит, я не добавляю в эту какофонию свои звуки, берегу фактор неожиданности. А в кого они лупят?

В атаку пойти? Может, разве в паническую. Напряжение во мне готово было выплеснуться в истерику или хотя бы крик, но силы выдерживать этот нервяк, несмотря на усталость и недосып прошлых дней — откуда-то были. Человек сильнее чем думает сам о себе.

Приглушенный раскатистый выстрел.

— Ожидайте прилёта беспилотника. Он будет заходить на максимальной высоте и сравнительно медленно.

Моргнул. Это сильно приглушенный Климентий «из рации». Что мне даст беспилотник? Мне бы живого спецназовца, хотя бы одного. Впрочем, секунда тянулась за секундой, складывалась в минуты, руки озябли, сухожилия от веса «корда» стали ныть, опёр его о грузовой короб. Постоял ещё минуту. Тишина в мире. Достал вальтер, скользнул в салон.

— Это…. — одними губами спросил я рацию.

Оттуда слышен был шип, который внезапно сменился голосом Климентия.

— Подтверждения пока нет. Ожидайте.

Чего? Чего ожидать?

Вылез из кабины, зло хлопнул дверью. Взгляд упал на пулемёт. Ругнулся, убрал увесистую бандуру в тепло салона, пистолет в карман, достал нож, за спину АКСУ. Принялся неторопливо карабкаться на кусок льда.

Вообще-то это было дерево. Или не в меру большой куст. В основном они сломались при приходе ледяного торнадо. Многие ещё раньше. Некоторые обросли шубой налипающего снега как каркас железобетонной конструкции. С одной из сторон торчала веточка с одиноким зеленым листом. Потянулся, сорвал и сунул его в рот. Всё же витамины.

Лёжа на животе на здоровенном куске льда и окаменелого снега, жуя горьковатый лист неизвестного растения, достал окуляр «никон», добытый в далеком городе Родимов, стал осматривать поле боя. Правой придерживал автомат. Много я тут не навоюю. Несмотря на защитно-белые одежды, враги были вполне видимы и не вполне живы.

А нет, вот одна клякса медленно повернулась и привстала на колено. Опустил окуляр. Несмотря на полную сотню метров я увидел небесно-голубые глаза, подчеркнутые тонкими иссиня-черными бровями. На груди кислотно синего цвета эмблема — шестеренка и спираль ДНК. Даже с такого расстояния рассмотрел каждую пронзительную деталь. Человек посмотрел мне в самую душу и поднял ВСС в изящном футуристичном обвесе. Инстинктивно вжался в лёд. В тишине раздался далекий грохот. Как от средневековой пушки. Грудь вражеского стрелка взорвалась фонтаном красной пыли. Он упал, так и не успев выстрелить в меня. Кажется, в последнее мгновение хотел ещё раз пронзительно посмотреть, укоризненно или с последним проклятьем, однако удар качнул его голову вправо.

— То есть, мы выиграли войну, пока я прятался за камушком? — негромко спросил себя, но злобный искусственный интеллект услышал меня даже из машины и надменно ответил, подло использовав внешний матюгальник трактора.

— Да. Однако, ожидайте подтверждения. У Лидера на груди…

— Знаю. Эмблема Челси без льва. Где там твоя птичка? — рыкнул я.

Это были далеко не все Лорды. Но уничтожение базы, всех известных гнезд и лидера — серьезная заявка на победу.

Кажется, войну снова выиграл Кабыр. С меня ящик пива, только не знаю где найти. Надеюсь, в этот раз обошлось без драматизма и ранений. И трактор цел. Короче, растем над собой.

После слов

— Я плохой Эш, а ты хороший Эш. Хороший — хороший, взял нассал в калоши!

— Хороший… Плохой… Пушка-то у меня!

из к/ф «Армия тьмы»

— Саныч! Странник! Мы взяли двух пленников.

Чёртова рация под ухом разбудила меня от сладкого сна, где я сидел в теплом вонючем болоте и слушал жаб, которые мурчали словно кошки.

Проснувшись, обнаружил, что генератор тихо тарахтит и даже немного греет. Кроме меня, привалившегося мордой о стол, никого не было. Воняло, предположительно невероятно грязными носками.

Запасная база «Жёлтая школа».

— А я тут при чём? — буркнул в ответ в рацию.

— Они тебя знают. Какой-то там Кипп, ты вроде такого упоминал. Второй назвался Зюйдом, — ответила рация. Голос был Иваныча.

— Ну и пристрели Зюйда. А я спать.

— Твои друзья, ты и пристреливай. Они на Базе, во второй допросной, спросишь Хана, он проведёт. У меня много дел. Отбой.

— Конец связи. У нас есть вторая допросная? И первая, получается…

* * *

Хромаю по захламленному проходу Цеха, из-под ног выскакивает какой-то шустрый кот. От неожиданности чертыхаюсь. Ведёт меня Хан, поглядывая через плечо. Приглушенно звучит радиостанция «Надежда FM», где голос DJ Ярута проникновенно читает какие-то стихи. По ощущениям, Есенин. Красиво. Существует на свете звуковая красота. Жаль послушать времени нет.

На входе охранник, деловито перехватывает свой карабин, смотрит на меня с интересом, слегка восхищенно. Хан кивает ему «открывать».

Вхожу.

— Знаешь, что ты наделал!? — выкрикнул мне Кипп. Зюйд только зло оскалился.

Сил ухмыляться не было. За последнее время чертовски вымотался. Рефлекторно почесал грязную шею, от чего вспомнил, что ещё и не мылся со времён начала Потопа, без затей достал свой вальтер, щелкнул предохранителем и нацелился в лоб Зюйда.

Тот побледнел, но надменно нахмурился. Губы сжались в трубочку, выражение такое, будто готовится бросить мне в лицо что-то резкое и разящее прямо в сердце.

В тесноте допросной, раньше это была часть «склада крепежа» (так написано на входной двери) громыхнуло, ударило по ушам.

Поморщился. Не дал сказать Зюйду его последние слова. Такой вот я говённый собеседник. Тело Лорда завалилось набок, но не упало, удерживаемое фиксаторными ремнями.

Дверь распахнулась, показалось испуганное лицо охранника. Когда-то он был студентом, одним из студенческого стройотряда имени спасения какого-то там Райана. Не поворачиваясь к нему, устало сел на стул, вероятно предназначенный для следователя. Некстати вспомнил, что Пушкарь в своих байках называл допросные «переговорками».

Пистолет аккуратно убрал, не стал повторять позёрский жест с выкладыванием оружия на стол. Дурацкий штамп, пугать собеседника. Этот и так догадывается, на что я способен. Например, если посмотрит на труп Зюйда.

Глянул на Киппа. Под глазом бланш, сам весь какой-то жёлтый, но в целом жив. Вздохнул. Когда я высплюсь?

— Всё вокруг нас, это история про Робинзона. Знаешь, что сделал Робинзон? Он выжил. Человек, который выжил. Один против природы, против всего мира. Конечно, автор подкинул ему дровишек и рояль в кусты. Но он ведь не только выжил. Робинзон в книге воевал с каннибалами. С людоедами. Ты знал об этом? Да, да. Можешь сказать, что, мол, мы убили ваши гаремы,