Дмитрий Мануйлов Проклятый кузнец

Глава 1

— Ву-ух… Пшш!

Фрей в последний раз надавил на меха и вытер пот со лба. В кузнице было настолько жарко, что даже поношенная повязка не могла полностью защитить глаза от солёной жидкости, сплошным потоком стекающей по лицу крепкого мужчины и утопающей в чёрной бороде. Фрею то и дело приходилось отвлекаться, что ему совершенно не нравилось, однако выбора не было: невовремя угодивший в глаза пот мог заставить его совершить ошибку, а уж этого Фрей точно не хотел.

Завтра его сыну исполнялось шестнадцать, и Фрей во что бы то ни стало собирался сделать ему совершенный подарок.

Он невольно залюбовался своей работой. В лежащей поперёк наковальни заготовке уже угадывались очертания тонкого изящного клинка, которым бы не постыдились пользоваться даже дети из богатейших кланов префектуры Чжоу. Фрей создал немало мечей, но это оружие должно было стать вершиной его мастерства. Кузнец использовал все свои навыки, всю свою немаленькую силу, и, что самое главное — он вкладывал в клинок свои чувства к сыну.

Первое место среди них, конечно, занимала любовь. Второе… Фрей призадумался. Да, пожалуй, на втором месте была отцовская гордость. В свои неполные шестнадцать Шейн умудрился вплотную приблизиться к Шагу Становления — третьей из ступеней культивации. Для простого жителя деревни, не получающего поддержки от сильного клана, такое развитие было чем-то из ряда вон выходящим: в конце концов, сам Фрей, будучи сильнейшим мужчиной деревни, находился на Шаге Становления.

Фрей сокрушённо вздохнул. Рассуждения о таланте Шейна сами собой разбередили старые раны, напомнив о том, кем он был раньше.

«Прошлого не вернёшь, — подумал он, занося над головой тяжёлый молот. — Надо смотреть в будущее. А будущее — за Шейном».

По кузне разнеслись громкие звуки ударов молотом о наковальню. Раз за разом опуская свой инструмент, Фрей старался отогнать от себя неприятные воспоминания, вновь сосредотачиваясь на мыслях о сыне.

«Отдать его в клан, к сожалению, мне точно не удастся, — рассуждал Фрей. — Но накопленных денег должно хватить на неплохую школу. Например, можно попробовать устроить его в До Ир: скорее всего, там до сих пор преподаёт мой армейский приятель Грум. Думаю, он не откажет бывшему командиру».

Фрей снова поморщился. Ему не хотелось, чтобы Грум видел его таким: ослабевшим, ставшим жалкой тенью прошлого себя. Но выбора не было — ради сына Фрей был готов на всё.

Он продолжал работать над клинком до самой поздней ночи. Не прерывался ни на сон, ни даже на еду — время поджимало, а он хотел закончить вовремя. И ему это удалось: когда на небо взошла луна, он приделал к только что откованному мечу деревянную рукоять и обтянул её кожей ската — дорогим материалом, за которым ему пришлось ездить в соседний город. Сейчас, разглядывая получившееся оружие, Фрей понимал, что оно того стоило.

Чуть шершавая рукоять удобно лежала в руке, и, несмотря на пот, обильно заливающий жилистые ладони, нисколько не скользила.

«Добрый клинок, — довольно заключил Фрей. — Он хорошо послужит Шейну, это уж точно».

Словно сегодняшней работы было недостаточно, кузнец задержался ещё на некоторое время, решив добавить ещё одну деталь. В конце концов, любое хорошее оружие заслуживало собственного имени, и Фрей решил не откладывать этот вопрос в долгий ящик. Когда в окна кузни ударили первые рассветные лучи, они осветили неподвижное тело Фрея, от утомления уснувшего прямо на верстальном столе, и лежащий перед ним клинок. На основании лезвия отчётливо выделялось имя, которое создатель меча подарил своей лучшей работе.

«Пронзающий твердь».

* * *

Фрей проснулся от шума.

С улицы донёсся отдалённый гомон, совершенно обычный для утренней ярмарки, проходящей в центре деревни. Но в этот раз что-то насторожило Фрея. Он и сам не знал, что именно: вроде как ничего особенного не произошло, но в груди кузнеца возникла смутная тревога, а Фрей привык доверять своим ощущениям.

И тонкий женский вскрик подтвердил, что ощущения его не обманули.

Толком не придя в себя, Фрей подхватил клинок и выбежал из кузницы. Тело действовало само по себе, так, как привыкло за годы службы в армии: он давно ушёл на покой, но отработанные до автоматизма навыки никуда не исчезли.

Стремглав промчавшись по улице и ворвавшись на площадь, Фрей ожидал увидеть что угодно: чью-то семейную ссору, драку местных жителей, не сумевших договориться о цене товара, нападения разбойников. Он был готов к любому повороту, но то, что произошло, оказалось за рамками его предположений.

На круглой площади в окружении многочисленных торговых палаток находилась тройка чужаков. Фрей понял это сразу: деревня была небольшой, и все её жители так или иначе знали друг друга. Да и одежда выдавала гостей с головой: слишком дорогая как для местных жителей, так и для разбойников.

«Кто-то из благородных», — предположил Фрей, разглядывая спины чужаков. Он не видел, кто стоит перед ними, но визиты представителей кланов были слишком большой редкостью, чтобы ожидать от них чего-то хорошего. Фрей насторожился, медленно обходя площадь по самому краю. Его пока не заметили, и Фрея это вполне устраивало.

В отличие от того, что он услышал спустя мгновение.

— Что? Ты смеешь перечить мне, Чжигену из клана Хван? Назови своё имя прежде, чем я убью тебя за дерзость!

Один из троицы, невысокий худой паренёк с длинными, словно натёртыми маслом волосами горделиво вскинул голову, уставившись на кого-то, кто стоял перед ним. Фрей не успел увидеть этого человека, но знакомый голос заставил его сердце провалиться куда-то в желудок.

— Меня зовут Шейн. Просто Шейн.

«О Великие Боги, — взмолился Фрей, стремительно сокращая дистанцию. — Прошу вас, пусть всё обойдётся».

В глубине души он знал, что его молитва не сработает. Не могла сработать: природа людей из кланов была такова, что они не отступали от оказавшейся перед ними добычи.

— Просто… Шейн, — с презрением процедил тот, кто назвался Чжигеном. — Что же, пусть так. Мы будем драться один на один, Шейн. И пусть победитель…

— Здравствуйте, уважаемые мастера! — громко сказал Фрей. — Мы рады приветствовать вас в нашей скромной деревне. Желаете что-нибудь прикупить?

Голос Фрея привлёк внимание чужаков. Троица резко обернулась, одарив его подозрительными взглядами пяти глаз: Фрей вскользь отметил, что у одного из сопровождающих Чжигена воинов на лице была повязка, закрывающая глазницу. Натянув самую дружелюбную из доступных ему улыбок, Фрей широко развёл руки и поклонился,