Чудеса Востока

Введение

Небольшое анонимное произведение «De rebus in oriente mirabilibus»^[1] принадлежит к традиции фантастических описаний Востока и Индии в частности, которая берёт свое начало в глубокой античности. Уже с самого момента знакомства древних греков с Индией, она была наполнена, в их представлениях, чудесами. С её первых описаний у Скилака, Гекатея, а затем Геродота, Ктесия и Мегасфена закладываются те традиции, которые буйно расцветут после восточных походов Александра Македонского и породят литературу, потомком которой является и наше сочинение.

Описания чудес Индии, хотя и находят своих предшественников до V в. до н.э., но о них сохранилось слишком мало, чтобы по их поводу можно было говорить с определённостью. Существенно обогатили знания об Индии Ктесий Книдский и Мегасфен. Первый, врач при дворе Артаксеркса II, написал в начале IV в до н.э. первое в античности сочинение об Индии — «Индику», в которой сделал акцент на чудесном образе Индии. Второй автор — Мегасфен — был, скорее всего, послом Селевка Никатора к Чандрагупте Маурья в конце IV в до н.э. и написал, пожалуй, наиболее известный в античности и наиболее ценный труд об Индии.

Огромное влияние на образ Индии последующих эпох сыграли походы Александра Македонского и комплекс литературы спекулирующий на теме его индийского похода. Начало подобным преданиям было положено чуть ли не сразу после смерти великого полководца, а наибольшую роль в распространении в Средние века разнообразной легендарной информации о путешествиях и завоеваниях македонского царя сыграл роман «Александрия», написанный якобы одним из действительных спутников Александра — Каллисфеном, а в действительности, как полагают в III в. до н.э., анонимным автором, уроженцем Александрии^[2]. Сам роман стал со временем одним из кладезей чудесного в средневековой Европе — Александр выступает в нём уже не столько как завоеватель, а скорее как исследователь отдаленных земель и труднодоступных сфер — он исследует морские глубины, спускаясь туда в специальном колоколе, поднимается в небесные высоты в клетке, которую несут грифоны, путешествует к вратам рая (это более позднее добавление), и, конечно, странствуя со своим войском, попадает в удивительные места и встречает чудесных существ. Этот роман ни в коей мере не был источником относительно реальной истории этих походов, в отличие от Арриана, Квинта Курция Руфа, Плутарха, сочинений участников похода, и других памятников помогающих восстановить действительную их историю. Будучи романом в полном смысле этого слова, он подменял события восточных походов Александра теми, которые должны были бы случится с ним согласно античным представлениям о Востоке. Он впитал в себя немало восточных фольклорных элементов, античных стереотипов в описании стран Востока, хотя, конечно, сохранил некоторые ключевые события жизни и военных кампаний Александра. К «Александрии» примыкает целый цикл произведений, заимствующих в той или иной степени информацию из неё, дополняя и расцвечивая эту информацию новыми подробностями. В них фигура Александра отступает на задний план или исчезает вовсе, а главное внимание уделяется чудесам, которые можно встретить в далёких землях. Со временем, на границе античности и Средневековья, отдельные элементы романа, а именно описания восточных земель, зажили собственной жизнью и начали формировать собственные произведения, в которых личность Александра Македонского отходила на второй план или исчезала вовсе, а главное внимание уделялось описаниям всевозможных удивительных явлений, чудовищных существ, необычной флоры Востока. Начало подобной литературе было положено, возможно, не столько самой «Александрией», сколько включённым в её состав «Письмом Александра к Аристотелю о чудесах Индии», которое максимально акцентирует внимание читателя на чудесном образе Индии. Описания Востока, в этих сочинениях, имеют тенденцию абсорбировать чудеса известные по описаниям других земель. Особенно это заметно по письму некоего Фермеса императору Адриану^[3], которое выступает непосредственным предшественником нашего сочинения. Материал этого произведения, как и его эпистолярная форма, явно навеяны «Письмом Александра Аристотелю о чудесах Индии». В этом письме, некий восточный правитель, в котором видят иногда Фарасамана, под именем которого нам известно как минимум четыре правителя Иберии в I-II вв. н.э.^[4], описывает римскому императору своё путешествие по странам востока и рассказывает о чудесах, которые можно встретить в тех или иных землях. Само письмо является литературной фикцией и вписывается в целую подобную традицию, которая была начата «Письмом Александра Аристотелю о чудесах Индии» и «Письмом Александра Олимпии» и, после данного произведения, продолжена в XII в. «Письмом пресвитера Иоанна», а её отголоски чувствуются ещё в «Путешествии Джона Мандевиля».

«О чудесах Востока» входит в целый комплекс раннесредневековых сочинений очень тесно между собой связанных, иногда настолько, что некоторые из них рассматриваются как редакции одного и того же произведения — «Послания Фермеса императору Адриану»^[5]. Кроме «Чудес…» это и Письмо Премона императору Траяну», впервые изданное Граффом^[6] по рукописи VIII — IX вв. хранящейся в библиотеке Страсбурга, но сгоревшей в 1870 г. Кроме этого известны вариации «Послания Фермеса» — это неопубликованные «Послание короля Ферамена императору Адриану», известное, как минимум, в четырёх рукописях^[7], а также «Письмо Пармениса к Траяну» (рукопись сегодня утеряна)^[8].

Кроме этого, к этим произведениям примыкает «Книга чудовищ» (Liber Monstrorum)^[9]. Особенности произведения, а также упоминание там «Хигелака, короля гетов» позволили предположить некоторым исследователям, что это произведение было написано в Британии или Ирландии между 650 и 750 годами^[10].

«О чудесах Востока» представляет собой перечисление местностей и описание чудесных явлений, существ, предметов, которые можно встретить там. Форму этого произведения установить довольно сложно. В начале произведение несколько напоминает итинерарий, так как автором сообщаются расстояния между местностями, однако довольно быстро эти сведения пропадают и автор ограничивается в основном только сообщениями о величине той или иной местности. Географический кругозор этого сочинения ограничивается в основном Месопотамией и Египтом, хотя при всей неопределённости и сбивчивости повествования, ошибках при переписке географических названий, приблизить значительную часть названий к реальным