- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (19) »
Генри Филдинг
Авторский фарс с кукольным представлением под названием «Столичные потехи»
Перевод Р. Померанцевой.
Стихи в переводе Д. Самойлова
The Author's Farce With A Puppet-Show Called The Pleasures Of The Town
1730 – 1733
Quis intquoe Tam patiens urbis, tam ferreus, ut teneat se? [1]Juv. sat. 1.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Персонажи фарса:
Лаклесс, сочинитель и постановщик кукольного представления. Уитмор, его друг. Марплей-старший [2], Марплей-младший [3] – комедианты Маккулатур – книгоиздатель. Монстр, Махом, Каламбур, Кляксc – стрикулисты-щелкоперы, Индекс. Джек, слуга Лаклесса. Джек Пудинг. Бантамец. Директор театра. Миссис Манивуд, квартирная хозяйка Лаклесса. Хэрриет, ее дочка. Первый поэт. Второй поэт. Третий поэт. Четвертый поэт. Автор. Кошка. Актриса.
Персонажи кукольного представления:
Констебль. Сэр Джон Хватайх. Богиня Ахинея. Харон [4]. Книготорговец (Карри.) Поэт. Синьор Опера. Дон Трагедио. Сэр Фарсикал Комик. Оратор [5]. Мсье Пантомим. Миссис Чтиво. Разроймогилл, пономарь. Лодочник. Некто. Никто. Панч [6]. Джоан. Граф Образин. Директор акционерного общества. Вестник. Сэр Джон. Барабанщик. Арапка.
Мистеру Филдингу по случаю возобновления «Авторского фарса»; прислано автору неизвестным лицом [7]
Когда, осатанев, к злословью страсть
Над всем, что есть, осуществляет власть,
Литературный сплин обрушить рад
Огульную хулу на всех подряд.
Ни пол, ни седина, ни даже трон
От злобы остроумцев не заслон;
И где защитник жертвы, где же тот,
Кто быть доброжелательным рискнет?
У нас хвалы исчезло мастерство,
И нелегко нам возродить его:
Кругом шипы без роз, и, преуспев,
Сорняк разросся, заглушив посев.
Я чту добро, но воин никакой,
И на порок я лишь гляжу с тоской;
И все же я могу воздать хвалу
Заслугам тех, кто неподвластен злу.
О Филдинг, бескорыстный дар прими —
Рукоплесканья чистые мои,
Летящие от дружественных рук
Не в честь твою, а в честь твоих заслуг.
С печалью и восторгом я смотрел,
Как гений твой, никем не понят, зрел,
Как нравы шлифовать стремился он,
Служить добру и улучшать закон.
Когда вошли в сегодняшний наш дом
Разврат и грех, каких не знал Содом,
И сам Вестминстер в силах перенесть
Постели брачной попранную честь [8], —
Твое искусство суд вершит само,
Мерзавцу ставя черное клеймо;
И уличенный строгой музой скот
В своем бесславье славу обретет.
Глядите, вот политик – человек,
Позорящий и нацию и век;
Кто стерпит, не моргнув, его игру,
Его остроты и его хандру?
А он – пример, какой убогий сброд
Держал в руках парламент и народ.
О, если б музу чутко слушал свет,
Она б сияла славою побед,
И смех, на негодяев ополчась,
Клеймил бы тех, кому мирволит власть!
Ах, все мечты! Уча других, пиит
Тишком сорвать награду норовит;
И потому на сцене суета:
Здесь видишь куклу, скрипача, шута,
По воле Ахинеи в фарсе тут
Граб-стрит и Двор друг друга палкой бьют [9].
Но все же честь поэту – потому,
Что хоть не сердцу служит, но уму;
Насмешлив он – о да! – но не сердит,
Дразня кривляку, Бейза он щадит [10],
И низкой злобы черные мазки
От чистых его песен далеки.
Чаруй же нас, о юноша, и впредь,
Учи сквозь пальцы нас на все смотреть,
Покуда не захочется судьбе
С улыбкою за труд воздать тебе;
А вдруг Уолпол [11], опекать мастак,
Тебя научит, что писать и как,
И награжден, доволен всем вполне,
Ты заживешь на радость всей стране…
ПРОЛОГ
Пугал театр и женщин и детей
Обилием трагических затей:
Она – рыдает, он, герой, – вопит,
Все дамы плачут,
Критик мирно спит.
Смерть, призраки, насилье без конца —
Все это ранит нежные сердца.
Когда актриса в пятисотый раз
Заплаканным платком коснется глаз,
Волнение проходит по рядам
И скорбь и грусть охватывают дам;
Когда, одет в сверкающую медь,
Актер в лицо вам примется смотреть
И, хмуря лоб, со вздохом говорит
О том, что был свободен древний бритт,
И ждет потом похвал, уставясь в зал, —
Какой бы зал британский отказал?
Как звери дрессированные, в лад
Вы хлопаете там, где вам велят.
Ваш суд – обряд; и ныне, как досель:
Случайно – мимо, и случайно – в цель…
Но к черту плач и прошлого дела!
Пора смеяться нынче нам пришла.
В те времена, когда был в моде шут, —
Сейчас, увы, его не встретишь тут! —
Совет дурацкий и тому шел впрок,
Кто б даже мудрым словом пренебрег.
Смех Демокрита – лучшая из школ,
От Гераклита автор наш ушел [12]:
Страданья, плач – не ко двору сейчас,
Цель фарса в том, чтоб распотешить вас.
В комедию и драму, в смех и плач
Давно уже рядились фарс и Панч;
И если в платье с барского плеча
Они людей смешили – сгоряча
Не отвергайте их, когда они
В своем обличье выйдут в наши дни.
Мы одобренья ждем, надежд полны;
Но даже если вы раздражены,
Посмейтесь, господа, хотя бы раз
Над теми, кто вас высмеет сейчас!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление первое
Комната Лаклесса в доме миссис Манивуд. Миссис Манивуд, Харриет, Лаклесс. Миссис Манивуд. Вы мне все про пьесы да про театры, а я вам говорю – платите, мистер Лаклесс! От этих ваших обещанных бенефисов столько же проку, сколько от бесплатного билета в несостоявшейся лотерее. Довольно я ждала, хватит! Вот уж никак не думала, что пущу в дом поэта! Как я его не распознала под расшитым кафтаном! Лаклесс. А разве под ним зачастую не скрывается бедность? Шитье да кружева – первые ее приметы. Так почему бы поэту не расхаживать в том же платье, что и придворному? Миссис Манивуд. Вам все шуточки, а мне – слезки! Лаклесс. Это как сказать. Ведь меня подпирает нужда, не вас. Вид-то у меня авантажный, но если вы не сжалитесь и по покормите меня нынче обедом, у меня совсем живот подведет. Миссис Манивуд. Ну, это вам не грозит! Вы всегда получите обед, хотя вам для этого придется обойти все до единой окрестные харчевни. В первый-то раз вас охотно пустят, а во второй, думаю, вы сами не
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (19) »