Ольга Синченко Дакия
Дакия1
Между реками Тиса и Днестр когда-то пролегала страна с центром в Южных Карпатах. В первом веке до эры христовой там правил Буребиста, который скрепил и возглавил гето-дакский союз фракийских народов и простёр своё царство до Балканских отрогов. Не боялся ни кельтов, ни греков, ни прочих среди них он главенство надёжно упрочил. Только Рим волновал Буребисту серьёзно: царь царей понимал то, что рано иль поздно станет Дакия новой мишенью для Рима, чьё стремленье к экспансии неукротимо.Занят галлами Цезарь покуда, но взоры устремляет уже на Карпатские горы. Много золота в них и железа в достатке, а ещё гето-даки чинят беспорядки в сопредельных провинциях. Сам Буребиста зодчий многих альянсов римских антагонистов.
Вербовал он разгромленных Крассом спартанцев, поддержал против Рима Понтийское царство, и сподобился даже в гражданской войне, разразившейся в Риме, на стороне против Цезаря выступить. Смута любая, иль война, иль восстание Рим отвлекают, драгоценное время дают Буребисте укрепить своё царство от Карпат и за Истром2. Он послов засылает к соседям, к вассалам с царским словом, что время сплотиться настало. По отдельности Рим всех сомнёт и раздавит, лишь единая сила наше нашим оставит.
Во владеньях своих подготовку ведёт: ставит в строй новобранцев, оружье куёт, строит крепости, войско муштрует, наводит дисциплину, под корень изводит виноградные лозы. На смотрах, проверках держит речи: «Да будет земля наших предков, как доселе и ныне великой, единой, справедливой, свободной и непобедимой! Пусть не ведает край наш позорного рабства. Пахарь, воин, ремесленник — вольное братство. Наша вера в бессмертие — матерь отваги. Наш священный закон равносилен присяге. Клятва верности этим долинам и горам в наших мыслях, в крови, в каждом вздохе и взоре. Пусть дакийский дракон запоёт песню волчью на погибель врагам. Да хранит нас Замолксис!3». Пробил час — донесенье из вражьего стана: «Пала Галлия. Цезарь идёт на Балканы. Собирает легионы, готовится к битве…» Но один за другим были подло убиты Юлий Цезарь сначала, царь даков чуть позже. Закатились их звёзды очень похоже.
***
После гибели Цезаря и Буребисты новоримская власть особо смысла в том чтоб Дакию срочно идти покорять не увидела и предпочла обождать. И действительно, царство дакийцев распалось, пять царьков поделили то, что осталось. Август Октавиан4 с ними как-то поладил, заключил соглашенья, торговлю наладил. Цель у Рима в те годы была только в том, чтоб границу к Дунаю сместить и потом сотворив с двух сторон безопасную зону, вдоль преграды речной разместить гарнизоны. Так и сделалось. Всё, что южнее Дуная до предгорий Балканских в себя заключая, на востоке до Чёрного моря и Крыма, стало Мёзией — новой провинцией Рима. Хоть остались дакийцы де-юро свободны, но де-факто лишились позиций исходных.
***
Больше века прошло. Стали даки дружнее только в царствие Дюраса (Диурпанея)5. Дюрас случая ждал, когда станет тревожно от чего-либо в Риме, тогда будет можно… Шестьдесят восьмой год. Полоумный Нерон свергнут был, претенденты на трон развязали мятеж, перешедший в войну, отозвали войска из провинций. Страну зашатало. И из-за Дуная атакуя, штурмуя, опустошая вторглись в Мёзию6 геты и даки, сарматы, роксоланы и кельты, чтоб так, как когда-то все отбить до Балканских цепей. Но вот далее вышло так, что спешащий с войсками в Италию, принимать участье в гражданской войне Муциан (наместник сирийский) в огне, проходя через Мёзию, вдруг оказался. Положение спас. С той поры укреплялся пуще прежнего пояс Дунайских широт – к гарнизонам добавили римляне флот. И в течение долгих семнадцати лет о серьёзных конфликтах свидетельства нет.
***
Грянул гром летом восемь(де)сят пятого года. НачалсЯ ряд набегов и контрпоходов под началом К. Фуска и Т. Юлиана – дако-римские войны Домициана.
Дерзкий Дурас, (а может и Диурпаней) перебросил своих сорок тысяч людей снова в Мёзию. В этот раз были разбиты два легиона, а также убитым оказался наместник, Оппий Сабин. Рим весьма уязвлен был событьем таким. К месту действия срочно отправлены были подкрепленья. Туда же чуть позже прибыли император, охрана, штабы, окруженье, стали лагерем в Нише7 для управленья. Ценой многих усилий и тяжких потерь удалось оттеснить даков с римских земель.
Император позволил себе возвратиться, чтоб отметить триумф в заскучавшей столице. А Корнелию Фуску, префекту Претория, дал приказ, чтобы даков на их территории с наступлением лета разбить подчистую и вернуть Риму славу и честь боевую.
В этот час непростой на совете князей8 добровольно покинул трон Диурпаней. И над Дакией вместо него воцарился новый лидер. Как будто вселился в него дух Буребисты. Он снова спаял племена воедино. То был Дечебал. Дипломат и стратег, полководец и воин, патриот — как никто он был трона достоин. Знал, как сделать засаду и как дать сраженье, как успехи развить, как вести отступленье. Экспедиция Фуска окончилась крахом. Дечебал отступал (как будто из страха), завлекал неприятеля к селищу Тапы, и когда угодил он в гористые лапы, вдруг обрушились даки со всех сторон разом, и карательный рейд был жестоко наказан. Фуск погиб, его люди позорно бежали, победителям в руки знамена попали. После гибели Фуска на следующий год против даков возглавил повторный поход Луций Т. Юлиан, командир легиона. Он повёл своё войско в разных колоннах и по разным дорогам, туда, где их ждал, на подходе к столице своей Дечебал.
Снова было сраженье при Тапах, однако, одолели на этот раз римляне даков. Но и сами порядком потрёпаны были, отложить продолжение на год решили. Но на будущий год запылали границы вдоль Панноний — среднедунайских провинций, ситуация там представлялась опасней, с Дечебалом решили наладить согласье.
По условиям мира Дечебал признавал, что зависим от Рима, а взамен получал от империи деньги, солдат, мастеров для охраны границы от их общих врагов. Этот мир был для римлян