Денис Василовский Волкопсина

Смерть и рождение –

Вечное море;

Жизнь и движение

И в вечном просторе… («Фауст» И. В. Гёте)

Только треск поленьев в кострище, нарушал тишину черного зловещего леса, и лишь иногда отблески огня на мгновение расширяли границы светового круга пожирая свежую порцию дров. Человек сидя возле костра, мешал ножом в котелке вкусно пахнущее бурлящее варево из недавно подстреленной косули, приговаривая своей черной, лохматой волкопсине с огромными светящимися глазами,

— Скоро моя волкодавина пожрешь, пожрешь вдоволь, вижу, вижу, что ты моя псиночка голодная, скоро, уже совсем скоро.

Псина в такие моменты водила мордой принюхиваясь к словам и глядела преданно на человека, одетого в грязную маслянистую одежду из брезента. "Мой человек, брат мой, отдам, отдам жизнь" — думала волкопсина наслаждаясь запахом варева.

Но, порыв ветра принес новый запах, страшный, парализующий все живое вокруг. Идиллию двух разумных существ прервал громкий треск веток и грозное рычание огромного черного, как смоль, существа, ведомое невыносимым голодом. И волкопсина сорвалась с места беззвучно, стремительной тенью бросившись на встречу опасности.

Мощный удар ошеломил на мгновение огромное существо и волкопсина вгрызлась острыми клыками в его шею, разрывая артерию. В глазах псины заблестела сытая уверенность в быстрой победе над врагом. Но, шок существа через мгновение прошел, и схватив за загривок волкопсину, оно с лёгкостью оторвало его от своей шеи и наотмашь ударило об ствол могучего дерева. Раздался хруст костей и волкопсина обмякла. Небрежным движением существо отбросило в сторону умирающее тело. Голод звал убивать дальше. И предвкушая сытость, оно уже не отводило своего взгляда от человека.

Волкопсина, издыхая, взвизгнула, прощаясь с этим миром и отправилась в счастливое небытие, где, лёжа возле теплого кострища, будет ждать прибытие человека, когда наступит его время.

Увидев такую расправу над другом, он обезумел. Ярость берсерка переполнила каждую клетку его тела, жажда крови обуяла его. Схватив топор, которым рубил дрова, он с ором

— убью падла, — бросился в сторону существа.

Чужая ярость, боль и жажда мести оказалось сильнее, чем невыносимый голод. По загривку существа пробежала волна ужаса при виде преображения человека в берсерка, и заставила его сорвать когти с дерна и не оглядываясь бежать в гущу темного, зловещего леса, ломая ветки и стволы деревьев.

Человек, не прекращая яростный ор, не сбавляя шаг, мчался за существом с топором наперевес, перепрыгивая сломанные ветки и поваленные стволы деревьев все глубже и глубже погружаясь в чащу темного леса ведомый лишь жаждой мести.

Когда свет от костра остался далеко позади, черная пелена окутала разъяренного человека, и он потерял след существа. Без быстрой крови, берсерк иссяк и рухнув уже обессиленный к стволу дерева, но, по-прежнему продолжая сжимать топор, он попытался перебороть что-то непонятное ему, новое в его жизни, что-то слабое, сентиментальное, но не смог, это были слезы горя. Он уткнулся лицом в топорище и зарыдал навзрыд, мужчина, потерявший брата и друга. Существо ошеломленное происходящим, в ужасе замерло и притаившись в гуще осторожно наблюдало за человеком. Неведомые человеку ранее слезы отняли последние силы и человек так, и уснул. Сидя, в обнимку с топором. Ему приснилась первая встреча с волкопсиной.

"Пробираясь сквозь бурелом он почувствовал запах крови и увидел окровавленные куски шерсти, висящие на ветвях деревьев. Холодок ужаса пробежал мурашками по затылку человека и добравшись до переносицы заставил его закрыть глаза на мгновение, и он тут же услышал писк. Маленький комочек шерсти, измазанный кровью, пищал, слепо тыкаясь в разодранные останки своей матери и других щенков. Человек, перебарывая дурноту от тошнотворного запаха бойни, наклонился и взяв за загривок пищащий комочек поднес к своему лицу.

— Ну, волкодавина, как же так угораздило то тебя выжить то? Что делать то с тобой? Добить или оставить тут? — комочек шерсти в ответ чихнул и лизнул нос человека, уткнувшись слепой мордочкой в его щеку.

— Ну ты и наглец, — рассмеялся человек и положив во внутренний карман куртки щенка, продолжил свой путь. Как можно дальше от запаха смерти, который уже наверняка привлек внимание падальщиков. Ближе к вечеру найдя место, подходящее под ночлег и разведя огонь, человек осторожно достал из кармана мохнатый комочек, и подув в его слепую мордочку, начал разглядывать его в отблесках костра. Он никогда не видел такое животное. Какой-то он странный.

— Ладно, буду звать тебя волкопсиной, если выживешь, конечно. Вот чем накормить то тебя слепыша, — озадачился человек и вспомнил, что когда-то в его уже мертвом племени существовал обряд, младенцев- мальчиков поили своей кровью отцы.

— Сынком будешь, хотя нет, братом, — усмехнулся человек и резанув ладонь ножом, сжав в кулак пальцы, начал выдавливать струйку крови в пищащую мордочку.

Волкопсина с жадностью накинулась на кровь и причмокивая от удовольствия, периодически чихая от того, что капли падали на её нос, торопливо утоляла свой голод. Человек с улыбкой смотрел на слепыша, приговаривая:

— Брат ты мне навеки, братом и я буду тебе на века, будь сильным и храбрым, почитай закон дремучего леса.

Громкий треск ломающихся веток выдернул из сновидения человека и заставил его вскочить. Существо было рядом. Сжав до хруста пальцев топорище, он заорал.

— Существо, я иду за тобой! За брата, тварь, жизнь мне должен!

Его гневные слова громко прошуршали сквозь листья деревьев и достигли уха существа. Существо прижалось к траве и не в силах перебороть страх перед тем, кто мог в любой момент стать берсерком, замерло на месте.

Но, человек, через несколько мгновений, замолчал и развернувшись, молча побрел в сторону своего лагеря. Дойдя до места гибели мохнатого брата, он нашел его тело и рядом выкопал яму, накрыл голову волкопсины своей курткой и взяв в ладонь горсть черной земли намереваясь отдать последнюю почесть брату, застыл, как истукан, над могилой.

— Не могу, брат, не могу, так тебя хоронить, — с этими словами, он упал на колени возле тела и возложил левую длань на голову волкопсины, принялся шептать

— Эх, ты псина моя, зачем ты так, я ведь тебя множество раз учил, шуми, отвлекай, а я за это время успею, взведу "зверобой" и любую гадину завалю, зачем ты бросился, то, на смерть, братишка, зачем?

И отдавая последнюю почесть волкопсине, правая рука разжалась, и струйка земли неспешно потекла на тело псины.