- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (74) »
Алан Гордон Шут и император
Stultus (лат, глупел, дурак) — человек, которому недостает элементарных, естественных знаний, идиот.Томас Купер — Библиотека Элиота (1539)
Глупец — осел, олух, дурак, недоумок, болван, фалалей, простак, оболтус, медный лоб, остолоп, идиот.Р. Котгрейв. Словарь французского и английского языков (1611)
Глупец — человек, погружающийся в область умозрительных размышлений и блуждающий по тропам духовной деятельности. Он являет собой некое всеобъемлющее, всеведущее, вездесущее, всезнающее, всемогущее существо. Он необычен и вечен и продолжает дурачиться от сотворения мира и поныне, На заре времен он воспевал девственные холмы, а в зените бытия обратился к основополагающим процессам. Его добросердечными заботами кормится мир на закате, а в его сумерках он прииносит человеку вечернюю трапезу, замешанную на выгодной морали, и готовит покров для вселенской могилы. И когда весь наш мир утомленно погрузится в ночь вечною забвения, он будет бодрствовать, описывая историю человеческой цивилизации (курсив мой, А.Г.)Амброуз Бирс. Словарь Сатаны (1911)
ГЛАВА 1
Что вы скажете об этом дураке?.. Исправляется он?У. Шекспир Двенадцатая ночь Акт I, сцена 5 (Здесь и далее цитаты даны в переводе М.А. Лозинского)
Край солнца показался в провале восточного хребта, прорезанного речным руслом. Созерцая восход, я лежал на спине на берегу этой реки. Несколько месяцев назад я молил Бога даровать мне возможность узреть еще один восход солнца. Он уважил ту молитву, да и некоторые другие тоже, причем с щедростью, коей я явно не заслужил, но таковы уж божественные причуды. Я не претендую на понимание путей Господних, но, пережив ту ужасную ночь, счел для себя обязательным встречать каждый новый рассвет. И продолжал молиться. Не за себя, заметьте. Меня вознаградили достаточно, и я мог позволить себе возносить молитвы во благо остальных представителей рода человеческого. Это казалось вполне справедливым. Тепло рассветных лучей постепенно изгоняло ночной холод из моих членов, и я, взявшись за правое колено, подтянул его к груди и медленно сосчитал до десяти. Потом повторил то же упражнение с левой ногой, хотя она еще сильно сопротивлялась. Боль, прошившая ее, пробежалась до лодыжки, поднялась обратно в бедро и начала затихать, лишь когда я с тяжелым вздохом опустил ногу на землю. После легкой передышки утренняя разминка продолжилась. Я сел, вытянул правую ногу и начал медленно поднимать ее, пока носком не указал в небо. Опустив ее, я задумчиво глянул на левую ногу, словно она принадлежала кому-то другому, кто пока не заслужил моего доверия. Немного поколебавшись, я обхватил ее руками и начал тянуть вверх. В данном случае о вертикали говорить не приходилось, хорошо уже, что нога поднялась на половину высоты. Мне показалось, что края недавно зажившей раны начинают с треском расходиться, но, возможно, у меня разыгралось воображение. Я немного отдохнул и встал. Во дворах крестьянских хозяйств, раскинувшихся за городом, вовсю кукарекали петухи. Раздевшись до нижнего белья, я решительно нырнул в реку, Ледяная вода, стекающая прямо со снежных шапок, еще белевших на дальних горных вершинах, медленно уходила к Адриатике, по пути пробирая меня холодом до костей. Я доплыл до другого берега и поплыл обратно. Переплыв реку пять раз, я почувствовал, что левая нога начинает отказывать, и выполз обратно на берег, словно потерпевший крушение моряк. Неплохо, подумал я. Всего четыре месяца назад арбалетная стрела пришпилила мою ногу к стене, и прошел лишь месяц с тех пор, как я начал ходить без костылей. Мне еще повезло, что раненая нога зажила без особых последствий. Я вытерся, надел шутовской костюм и напудрил лицо мучной смесью, придав ему обычный мертвенно-бледный оттенок. Подведя черным веки и брови, я подкрасил губы, нарумянил щеки и, вооружившись малахитовой мазью, нарисовал под глазами два зеленых ромбика. Завершив ритуал утреннего туалета водружением на голову колпака с колокольчиками, я был готов вновь встретиться с этим миром лицом к лицу. — Доброе утро, шут, — произнес за моей спиной женский голос. Вздрогнув от неожиданности, я повернулся и, успокоившись, кивнул. — Доброе утро, моя госпожа, — сказал я. — Надеюсь, вы хорошо выспались, — Очень хорошо, спасибо, Фесте, — ответила Виола. — Я готова к занятиям. Она оглянулась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, подошла поближе, обняла меня за шею и поцеловала. — Ну вот, ты начисто испортила мой свеженький грим, — запротестовал я, правда по прошествии нескольких минут. Виола отступила на шаг и исследовала повреждения. — Зато у меня теперь, наверное, появилось легкое подобие маски, — сказала она. Я кивнул. Она вытащила носовой платок и стерла краску со своего лица, предоставив мне возможность восстановить грим. — Надо же, как опасно целоваться с шутами, — заметила она. — Я и не подозревала, какие сложности подстерегают влюбленных простаков. Как сегодня поживает твоя нога? — Заметно лучше. Безусловно, ей пока недостает былой силы и гибкости, но сдвиги к лучшему несомненны. Итак, моя очаровательная ученица, давай-ка посмотрим, чего ты достигла. Виола достала из сумки три шара и начала жонглировать ими. — Хорошо. Попробуй начать с другой руки. Поймав все шары, она начала подбрасывать их с правой руки. — Молодец. Теперь поработай одной рукой в два раза быстрее, чем другой. Наоборот. Через голову. Отлично. Скрести руки. А ты уже пыталась жонглировать под ногой? — В своей комнате, — ответила она, сосредоточенно продолжая жонглировать. — Но сейчас, в платье, я не сумею сделать это. Ох, черт! Один шар упал на землю и покатился к реке. Я подхватил его, не дав свалиться в воду, и вернул Виоле. — Ты нарочно встал там? — строго спросила она. — Конечно, ведь именно туда он мог отлететь, — парировал я. — Начинай заново. Она вздохнула и подбросила шары в воздух. — Когда же ты позволишь мне жонглировать четырьмя шарами? Я подбросил ей еще один шар. От неожиданности она не успела вовремя поймать его и, сбившись с ритма, уронила все три шара. — Когда ты хорошо овладеешь тремя, — ответил я. — Понятно, учитель. Она вновь занялась тренировкой, а я продолжил гимнастику. — Ты знаешь, вот этот трюк у меня все никак не получается, — сказала Виола, перебрасывая один шар за спиной так, чтобы поймать его спереди — Это и будет нашим сегодняшним занятием, — решил я. — Хороший шут всегда
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (74) »