Мария Лысых Окольцованные

— Эй, смотри, куда прыгаешь, ведьма!

Пару минут назад я ещё одиноко сидел у костра, попивая пиво и вспарывая кроссовком песок под ногами, и вот уже отплёвываюсь от этого песка, лёжа на спине. А всего-то решил дровишек подбросить. Столп искр взвился вверх подобно струе гейзера, жаркой волной отбросило на лопатки. Так называемые друзья не обратили на форс-мажор никакого внимания и продолжили танцевать на лужайке в десяти метрах от стоянки.

Но я успел её заметить! Выскочила из костра, напугала. Хотя нет — просто застала врасплох. Стояла теперь, оглядывалась. Извиниться она не хочет, интересно? Приподнялся и, окликнув нахалку, бросил в неё полупустую жестянку из-под пива. Та с лязгом угодила прямо меж лопаток. Я, честное слово, под ноги целился! Так получилось…

Девчонка резко обернулась. Злой взгляд, раздражённо подрагивающая верхняя губа. Ей-то чего злиться, я тут пострадавшая сторона. Удивительно, но пока взбирался обратно на бревно, она подошла к костру. Странно одетая в штаны, состоящие больше из разрезов, чем из ткани. Лифак сверху, тряпка какая-то на голове. Она с карнавала, что ли? Но фигуристая, ага. Какого фига через костёр прыгала не предупредив? Я б подвинулся. Рядом даже усадил.

— Чего изволите, господин? — процедила сквозь зубы прыгунья и поклонилась.

Сам не ожидал такой реакции, но я заржал. Громко, с похрюкиванием. Пришлось даже разик резко, с присвистом, набрать в грудь воздуха, а то б задохнулся или судороги скрутили. Такой заход она не оценила:

— Да, мельчает раса человеческая.

Это она про меня? Коза!

— Да я… из-за тебя… — из груди вырвалось несколько возмущённых булькающих вздохов. — Брови опалил!

Это я, конечно, приукрасил. Но предъявить по факту, кроме задетого самолюбия, было нечего. Когда выдал нарушительнице основную претензию, как ни странно, полегчало. Отряхнул футболку и шорты от песка и горделиво расправил плечи.

— Ты кто такая?

— Для таких, как ты, объясню по-простому — я джин кольца, — последовал исчерпывающий ответ, рождающий кучу новых вопросов.

— Какого кольца? Я ж старое полено в костёр бросил — в лесу нашли.

— Вот в нём кольцо и ждало своего часа.

Офигеть… Просто чума!

— То есть я того… могу желание загадать? Или три? — руки задрожали, взгляд забегал, оценивая варианты.

— Одно! Хочешь, брови тебе поправлю и сочтёмся.

— Нет уж, ты подожди с исполнением.

Оглянулся на толпу приятелей, давно забывших о моём существовании.

— Мне б это… того… — ладони резко вспотели.

— Мозгов?

— Эх, да пофиг! Пусть Катька бросит Серого и ко мне вернётся, — выпалил я.

Раздражённо закатила глаза.

— Ты книжки совсем не читаешь? Против воли нельзя никого заставить полюбить.

Не-е-ет. Со мной этот номер не пройдёт. Желание есть желание.

— А может она, это самое. И сама хочет. Да гордая просто! Я ж как это… Обидел её… Наверное.

По взгляду прыгуньи и без слов было ясно, о чём она сейчас думает:

"И чего мне не сиделось в полене?"

Решил сменить тактику.

— Ну что тебе стоит? Ну, подыграй мне. Получится — крутяк. А нет, так нет. — Отвёл взгляд в сторону и добавил горестный вздох, для верности.

— Ладно. Здесь жди.

— А ты куда? — Схватил за руку, всем своим видом изображая потерянного несчастного оленёнка. Должно сработать.

— Облачение сменю, чтоб соответствовать моему господину.

Опять поклонилась и ушла за палатки. Мне кажется, или она издевается? Как пить дать издевается.

Минуту спустя вернулась в платье на тонких бретельках, тёмные волосы лежали на открытых плечах. В глазах танцевали отблески пламени. Зачарованно смотрел, как она приближается ко мне. Точно ко мне? Я ж обернулся, проверил. Может, ну её, Катьку?

В воспоминаниях всплыла картинка из мультика. У джина там были золотые браслеты на руках, как знак подчинения господину, или лампе. Неважно. У прыгуньи их не было. Хм, интересно. Как после этого доверять кинематографу?

Прошла мимо, склонилась над костром. Как в куст садовый сунула руку в огонь. Вынула обратно и вытянула передо мной ладонь с золотистым кольцом.

— Вот, возьми. Вернёшь, когда желание будет исполнено. И чем скорее, тем лучше.

Не дожидаясь ответа, она потащила меня к друзьям.

Я вообще ехать на море не хотел. Остальные праздновали окончание сессии, а мне светила пересдача. Ещё и Катька заявила накануне, что легкомысленные блондины, не следящие за языком, больше не её типаж, и теперь она в поисках кого-то более брутального. Мне, конечно же, пофиг. Но сменить меня на Серого? Это ж какой дурой нужно быть. Доказать глупость подобного поступка теперь было делом чести.

Мы приблизились к компании отмечающих, и однокурсники, наконец, обратили на нас внимание.

— Это Инга, она из соседнего лагеря, — представил новую знакомую.

— Привет, привет. А ещё в том лагере такие красивые есть? Мы б сгоняли, — с гоготом приветствовали гостью оглоеды.

Я особо внимания на них не обращал. Только руку на талию напарницы положил да прижался поближе, оценивая реакцию Катьки. Прыгунья напряглась.

— Расслабься, ты чего такая деревянная? — склонился и прошептал ей на ухо, едва шевеля губами.

Метнула очередной злой взгляд. Очень страшно!

— Возьми слова обратно, — прошипела она в ответ. — И руку убери.

Поднял ладони вверх. Видать, чувство юмора среди джинов редкость.

— Ладно, ладно. Просто пошутил. Делаем, как договорились, ты помогаешь с Катькой и расходимся.

— Кольцо не потеряй, — дёрнула плечом, отодвигаясь от меня.

— Обижаешь, — показал левую руку с золотым колечком на безымянном пальце. — Ты сделала то, что не удавалось ещё ни одной женщине. Окольцевала меня за 15 минут.

Затяжной вечер шёл своим чередом. Прыгунья Инга отлично справлялась с задачей, то кладя мне голову на плечо, то переплетая наши пальцы, то бросая беглые, но игривые взгляды. Катьке это не нравилось. Ох, как не нравилось! Внутри меня не утихал зловещий хохот. Но сделал вид, что поверил, будто она случайно оступилась, когда проходила мимо. Повисла на плечах, ресницы дрожат, дыхание сбилось. Актриса. Попросила проводить к костру. Отчего ж не проводить звезду моего сердца. Ха! Общение с прыгуньей плавит мне мозг. Осмотрелся, Инга, похоже, освоилась — болтает с девчонками. И без меня справится.

— Ты, я смотрю, недолго горевал, что мы расстались, — изображать равнодушие юная актриса, видимо, ещё не научилась.

— А чего горевать. Жизнь одна, девчонок много, — потянулся и беззаботно почесал затылок.

— Парней тоже.

Ага, рассказывай. Сказочница.

— А идиотов ещё