я хотел насолить Испании. Потом, поднимаясь по ступенькам власти, я все больше и больше забывал, чья во мне кровь, и потому сметал в море и христиан, и мусульман, и папистов. И вот конец. Вместо славы я глотаю собственную кровь. А как ты стал казаком, Джон?
– Вино и женщины, парень, – ответил Иван Саблинка, а на самом деле Джон Хоуксби из Девоншира. – После нескольких кровавых драк я не мог больше оставаться в Девоне. Я скитался по Востоку до тех пор, пока напрочь не позабыл Англию. Опускаясь все ниже и ниже, я стал еще большим вероотступником, чем ты, Роджер. А помнишь, как в старые добрые времена мы обстреляли испанцев на Майне?
– Еще бы! – Глаза умирающего оживились, он приподнялся, и кровь потекла у него изо рта. – Господи, поплавать бы еще с Дрейком или Гринвиллом! Посмеяться и пошутить с ними, как мы смеялись и шутили, когда разделывали в лоскуты Армаду Филиппа. Да будет ветер нам в паруса! Это флагман Седония!.. Англичане, я не спущу флаг, пока под моими ногами качается палуба! Бортовой залп! Не сдавать позиций... Пики, абордажные сабли...
Бредовый лепет умирающего затих. Иван стоял возле мертвого тела до тех пор, пока звяканье стали не привело его в чувство. Он инстинктивно схватился за саблю, но рядом стоял Тогрух.
– Я видел, как ты погнался за этим псом. Казаки отправились в туннель, но только девятерым удалось скрыться – ущелье полно турок. Нам придется идти через скалы до ущелья, где мы оставили лошадей. Что с тобой?
Иван накрыл тело корсара плащом.
– Я завалю его камнями, чтобы не расклевали стервятники, – глухо проговорил он.
– А голова? Его голову нужно предъявить в Сечь! – запротестовал Тогрух.
– Он мертв, так?
– Да.
– И ты засвидетельствуешь на Круге, что я убил его. Так?
– Конечно, но...
– Вот и оставим его здесь, – пробормотал Иван, нагибаясь за первым надгробным камнем.
ЛитВек: бестселлеры месяца
