мой стул, кнопочки подложить, в ящик неживую мышку подкинуть. На эти действия я реагировала спокойно, так как сама шалила этим в детстве. Меня затрагивали такие ситуации, как…

Перемена… Ребята отдыхают, я готовлюсь к очередному уроку. И вдруг замечаю, что мальчишки суетятся и цепочкой потянулись в мужской туалет. Подхожу, открываю дверь тихонько, чтобы не спугнуть, и застываю, глядя на них… Мальчишки нашли в туалете жеванную жевательную резинку и делят между собой по кусочкам.

Я человек импульсивный, сразу захотелось отругать детей, что не принесло бы никакого результата. Пришлось заставить ребят выплюнуть все изо рта, завести в кабинет и поговорить по душам, рассказать о гигиене. Но я понимала, что это может повториться, так как таких вещей у них нет, а им, как и всем детям хочется, чего – то сладкого и вкусного. С этого дня я начала покупать конфеты, придумывать игровые ситуации на уроках со сказочными персонажами, а герой приходил со сладкими подарками. Радости и счастью ребят не было предела.

Очередной случай не заставил себя долго ждать и подкрался в столовой, куда я водила ребят на завтрак.

Шёл завтрак. Я как обычно стояла рядом с ребятами, кому-то что-то подавала, следила за обстановкой в целом. Ребята, кто позавтракал, уносил свою посуду. И тут снова замечаю, что один шепнул другому и пошла цепная реакция. Смотрю кучкуются около бака с отходами. Вытаскивают пирожки, булочки, хлеб и едят. Я не могла их ругать в столовой при других учениках и учителях. Это были мои дети, моя школьная семья. Сквозь зубы процедила:

– Отошли все от бака и построились, все разговоры в классе.

Внутри у меня бушевала буря, мне было жалко ребят до слёз, мне было стыдно за них, так как это не осталось незамеченным другими детьми и учителями, я была зла на них. Пока поднимались на 3 этаж в кабинет, пыталась взять свои эмоции под контроль, я думала, как построить разговор. Единственное, что я понимала – это то, что дети постоянно голодные. Конечно же, я провела беседу, которая не принесла результата.

И здесь раздаётся стук в дверь, открываю и вижу свою маму (она работала поваром в школе) с полной тарелкой пирожков, разрезанных пополам.

– Оксана, давай я буду потихоньку приносить выпечку, пока все на уроках. Остаётся на столах не тронутая, все равно выкинем. Лучше дети поедят.

Так у моих детей появился второй завтрак во время урока. За считанные секунды они съедали половинку своего пирожка, и мы радостные продолжали занятие.

Ещё я поняла, что ребята очень ловко начали использовать данную ситуацию в своих целях. Они рассказывали душещипательные истории о своей нелёгкой голодной жизни, вызывали жалость. Я была чуткой и искренне поддерживала их, по своим возможностям давала им то, чего дети были лишены.

Но скоро настал тот момент, когда моя доброта, сострадание дали сбой…

Это уже будет в следующих главах….

Глава 5. Мой маленький Андрей

Шли дни за днями, недели сменялись неделями. Я со своими детьми продолжала грызть гранит науки и воспитывала их, а они меня учили и воспитывали.

Как – то в один из дней, уже обычных для меня, я заметила, что некогда веселый, живой и подвижный мальчишка Андрей, стал оставаться на перемене в классе.

– Андрюш, ты почему такой грустный? Почему ты не идешь в коридор на переменку, не играешь?

– Я около Вас, мам, постою. Не хочу идти в коридор.

Моя интуиция подсказывала мне, что что- то здесь не так. Потихоньку подозвала к себе лидера мальчишек, он же был помощником воспитателя, и окольными путями, чтобы не спугнуть, хитростью начала выспрашивать правду.

– Мама, в соседнем классе есть пацан, его скоро должны перевести в детскую колонию, а потом во взрослую тюрьму, мы это слышали от воспитателей. Он ночью подходит к Андрею и делает с ним плохие вещи.

– Какие вещи? Почему не говорите воспитателям?

– А они спят ночью…

Чем больше мне рассказывал мальчишка, тем больше во мне поднимался ураган ненависти и желание убить, в том числе и работников детского дома. Приняла решение действовать самостоятельно. Я не думала о последствиях, все совершенные действия были на эмоциях, и не радужного они были окраса.

Попросила двух парней из десятого класса зайти ко мне в кабинет на переменке, парней выбрала самых рослых и поплотнее фигурой. На перемене подошла к тому самому пацану, про которого рассказывал мой воспитанник.

– Как тебя зовут?

– Миха, а чё?

– Ты вроде старше, а находишься в четвертом классе, сколько тебе лет?

– Четырнадцать будет…

– Да, взрослый уже…Слушай, может ты поможешь мне…У меня в кабинете на шкафу лежат плакаты, залезть надо достать, мои первоклассники не достают.

– Ну, давайте…

Зайдя в кабинет, я закрыла дверь на ключ.

– Ну что, говорят ты ночью не спишь и маленьким деткам спать не даешь.

– Кто сказал? Врут, – нагло начал пацан.

– Ну что же раз врут, то я не вру. Все то, что ты делал с Андреем, будем сейчас с тобой делать. Подождем ребят.

Тут раздался стук в дверь, открыв её, я запустила парней.

– Оксана Валерьевна, мы пришли, давайте, – пробасили ребята, которых я тоже попросила помочь с плакатами.

– Не имеете права, – заверещал испуганно пацан Миха.

После, добившись нужного эффекта, я попросила, ничего не понявших ребят, выйти и снова закрыла дверь на ключ.

– Я буду жаловаться на Вас, Вы не имеете право, – продолжал испуганно кричать пацан.

На столе лежала деревянная указка, взяв ее со стола, я замахнулась на Миху.

– А кто видит, мы вдвоём, где доказательства, как ты думаешь, кому поверят? Заткнись и слушай меня внимательно. Если еще раз хоть пальцем тронешь кого- либо или просто посмотришь в сторону Андрея, то ребята получат разрешение здесь делать то, что сейчас не закончили. Андрея защищаешь до конца своих дней присутствия в детском доме, пока не переведут. Сама лично буду за тобой следить и передам в колонию, у меня там знакомые (здесь приходилось сочинять для пущей важности), чтобы другие пацаны приготовили тебе незабываемую встречу.

И все-таки я ударила его указкой, которая сломалась. Я впервые и один единственный раз подняла руку на ребенка. Жалею ли я об этом? Правильно ли я поступила? Я не знаю ответы на эти вопросы. Но я поступила так, как поступила. Наверное, это стоило того, чтобы Андрюшка опять начал улыбаться и играть со всеми детьми на переменках. Забудутся ли когда – нибудь эти тёмные ночи ребёнком? Я бы все отдала, чтобы дети никогда не испытывали боль и унижение.

Глава 6. Бойкот

Сотни детских глазенок, недетских судеб.

Сколько в мире их? Миллионы…

Смотрят вслед… Понимая, чуда не будет....

И висят на калитке детдома…

Я продолжаю писать следующую часть