нужное, по максимуму, даже с перебором, а я оплачу.

— Конечно, конечно, дорогая, я сейчас же распоряжусь! — аж подпрыгнул от такой перспективы пухляш и расплылся в довольной улыбке. — Всё будет в лучшем виде, не беспокойтесь!

Дальше пошли уже торги, кто чего кому. Я выторговал его секретаршу, чтоб она работала и на меня, а главврач обещал напрячь врачей, чтоб те искали мне интересные случаи и помогали в работе, если понадобится.

Заодно и мои обязанности тоже обсудили. Я же всё таки целитель, а это для такой заштатной больницы ценный актив. Я, правда, думал, что Владилен этот напряжет меня по полной, обязав пахать всё свободное время, но нет, он, наоборот, стал от такого отговаривать.

— Понимаю, понимаю ваш порыв творить добро и исцелять всех страждущих! Эх, я сам был таким же молодым! — вздохнул главврач, смотря на меня каким-то умудрённым опытом взглядом. — Но послушайте моего совета, моя хорошая, — даже не думайте исцелять всех, до кого дотянетесь! Поверьте, я сам когда-то сделал такую же ошибку! Когда я был молод и строен, как южный кипарис, и только пришел в эту больницу начинающим целителем, я принялся принимать всех. По двадцать человек в день, вырабатывал своё ядро до самого дна! Каждый день шесть дней в неделю! Вот так!

Он развёл руки в стороны и выпучил глаза, показывая всё серьёзность своих слов. Яне мог не кивнуть в подтверждение того, что всё понял.

— И что ж вы думаете? Конечно же, я надорвался! Чуть ли не сжег свои энергоканалы, а ядро дестабилизировалось! После месяца такого напряжения мне самому пришлось лечиться. Два месяца я не мог даже печку поджечь магией, чуть не потерял свои магические способности! И знаете, знаете что⁈

— Что?

— На меня за эти два месяца написали более тысячи жалоб! Тысячу двести сорок одну, если быть точным! Жаловались что меня надо уволить, ведь я не выполняю свои обязанности, а позволяю себе отдыхать, пока они страдают! Представляете⁈ Вот она, людская благодарность! — главврач достал платок, промокнул глаза и высморкался, будто эта история его расчувствовала. — С тех пор я решил, что спешить надо потихоньку. Один-два исцелённых в день, не больше, зато стабильно. И никаких поблажек!

— Что же вы предлагаете?

— Светлана Романовна, я же говорю — надо вам беречь себя! И потому, думаю, не больше одного исцелённого в неделю! Понимаю, понимаю, маловато, с вашего взгляда, но за год, что вы проведёте у нас, — это более пятидесяти полностью исцелённых! И вы при этом будете в полном порядке! Конечно, будем выбирать самые сложные случаи, создадим комиссию для этого, зато уж этих вы сможете исцелять в полную силу!

— Как-то… жестоко к пациентам. — я слегка передёрнул плечами.

— Что поделать? Знаете, сколько пациентов обслуживает наша больница? Триста пятьдесят тысяч! И это не считая детей и подростков. Даже если вы весь год не будете ни спать, ни есть, то даже десять процентов от этого числа не исцелите! Только зря себя погубите! А так у вас будет время на вашу практику, да ещё и сможете помогать тем, кто действительно нуждается в вас. Все довольны и все здоровы!

Хм, ну, аргументы понятны. Да и я в людскую благодарность не так, чтоб всем сердцем верил, так что склонился к предложенному. Правда, чтоб не расслаблялся, мне ещё навешали вызовы в приёмный покой — если там появится кто-то, кому осталось пару минут до отбытия на тот свет без магии, то я должен буду помочь. Если, конечно, это не будет мешать опытам.

— Прекрасно, прекрасно! — всплеснул руками главврач, когда мы всё устрясли. — Тогда приходите завтра, к утру уже будут готовы списки всего необходимого, вы всё проверите — и будем закупаться. Доставку и монтаж я обеспечу!

Ну вот, теперь я больничный целитель. Надо будет сегодня пойти, халатиков себе купить. Интересно, а на серпент халатики продаются в магазине?

Глава 3

Как-то ко мне не очень хорошо новые коллеги относились. Ну, не то, чтоб в суп плевали или там мышь дохлую в сумку подбрасывали, но брататься в гости ко мне не ходили, хотя у меня был отдельный кабинет, а у кого он есть, тот в больнице был любимым коллегой для прийти к нему на посиделки. Хм, или «брататься» это не то слово, тут же почти одни девушки. Сесриться? Сестриться тоже не ходили!

Ну да и хрен с ними. Не хотят так не хотят. Хотя я замечал на себе взгляды, иногда любопытные, чаще какие-то непонятные. Будто они в чём-то меня подозревают, только сказать об этом не решаются. Очень такие скользкие взгляды.

Первый вызов в приёмный покой я получил только в четверг вечером. Я тогда только получил заказанное мной оборудование и устанавливал его. Ну как устанавливал, командовал местными завхозом, эникейщиком и санитаром, чтоб расставляли всё по нужным местам и стойки правильно ставили, а я потом сам бы подключил. Ну не таскать же мне тяжести, я всё таки девушка! Телом. И тут прибежала санитарка и приёмки, телефона-то я так и не поставил пока что.

— Свет… Свет… лана… Романовна! — запыхалась девушка. — Вас срочно просят зайти в приёмный покой, там раненого после аварии привезли по «Скорой»!

— Ладно. Стёпа! — я посмотрел на айтишника. — Доделайте всё, как я сказала. И смотрите, чтоб аккуратно всё было!

— Да что ты переживаешь!

Ага, от этого вон перегаром так тянет, что окна открывать придётся! — я махнул рукой на санитара.

— Прошу прощения! — возмутился тот и икнул. — Это я просто… уколы делал, вот и пропах!

— Ага, ага, конечно! Чтоб всё было нормально! — и повернулся к санитарке. — Веди.

То затопала по коридору, я пополз за ней. Блин, всё же тут скользко, как в детдоме было. Дешевый линолеум, хоть на коньках катайся. Если небыстро ползать, то ещё ничего, всё же массы во мне достаточно, чтоб не проскальзывать, но вот если так быстро мчаться — то капец, можно и навернуться.

— Вот! — санитарка остановилась возле дверей, за которыми врачи суетились над мужским телом.

— Что тут? — открыл дверь и вполз в помещение.

— Авария, рулём раздробило грудину, смяло лёгкие и сердце. — быстро ответила врачиха, вкалывавшая телу что-то в вену.

— Хорошо. Отошли все, выбудете мешать!

Я проскользнул между врачей и положил руку на живот тела, проверяя его состояние. Ух ты чёрт! Качественно врезался! Рёбра раздроблены, осколки проникли в лёгкие и сердце, превратив их чуть ли не в решето, да и головой он во что-то врезался, так что с левой стороны полголовы всмятку. Каким чудом он до больницы-то доехал⁈

— Что⁈ — взревел неизвестный мне бородатый врач. — Сама отошла!