Любовь авторитета или Плата за всё

Глава 1

Глава 1. Чистилище для души

"Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь" Фридрих Ницше

Я всегда думала, когда мне исполнится восемнадцать, я все и всегда буду решать сама. По крайне мере так говорил мой отец, когда мне только исполнилось шестнадцать. В ответ на заявление, что я буду ночевать у подруги. Он так и сказал: «Дождись совершеннолетия, а потом выдвигай условия». Правда понервничать ему пришлось еще до этой знаменательной даты.

Я влюбилась бесповоротно и, что не так часто бывает, взаимно. Лешка был старше меня на полгода и к моменту нашего знакомства через шесть месяцев должен был уйти в армию. Я за молодостью лет не особо волновалась по этому поводу. Через месяц нашего знакомства я уже не могла без него ни есть, ни спать, и даже дышалось мне с трудом. Лешка, как и я, летел ко мне на крыльях и любое свободное время проводил со мной. Мне иногда приходила в голову мысль, что он намного старше меня – для своего возраста он мыслил четко, слажено, по-взрослому. Лешка любил говорить, что его будущее – это финансы. Я верила и во всем с ним соглашалась. Трудно было не согласиться, зная, что его отец начальник финансового отдела крупного процветающего мебельного предприятия. Мой отец тоже был выходцем не из простого народа, и именно поэтому мне не была понятна откровенная неприязнь моего отца к моему парню. По началу, мы с Лешкой по наивности, не иначе, решили, что все дело в моем малом возрасте, что отец попросту боится за мою девичью честь, которая, кстати сказать, была не тронута. Я даже допускала такую мысль, что отец попросту не хочет, чтобы Лешка мешал моей учебе. К слову говоря, до появления Лешки в моей судьбе я все свое сознательное детство училась и весьма в этом преуспела. Как только в нашей стране прошел закон об обучении экстерном — папа сделал все возможное и невозможное, чтобы я попала в эту программу. Мой отец умел добиваться своего и к своим 15 годам я уже была студенткой первого курса областного крупного института. Поэтому версий неприязни к моему парню было две. Может отец боится, что я брошу учебу?

Лешка как настоящий мужчина решил поговорить с моим отцом и объяснить, что его намерения, гораздо серьезнее, чем тот предполагает.

Чем закончился тот разговор я так и не узнала. Лешка резко прервал мои расспросы и сказал, что мы прекрасно обойдемся и без родительского благословения. Но проще сказать, чем сделать. Мне по-прежнему было семнадцать и ждать нужно было целый год, для того чтобы расписаться без согласия родителей, вернее сказать именно папы, так как мама всегда и во всем принимала его сторону.

Даже маленькое счастье не может длится вечно. Я глупо надеялась, что Лешка воспользуется связями своего отца, и армия ему не светит. Ни мои мольбы, ни всякого рода ухищрения не подействовали на Алексея. Он считал, что защищать Родину обязан каждый мужчина, так его воспитал отец. Я почти смирилась с этим фактом и приготовилась ждать. Но условие Леше, я все-таки выдвинула: он должен стать моим до конца, еще до армии. Лешка любил меня, поэтому, несмотря на его принципиальность в вопросе секса до брака, его сопротивление я сломила за три дня до его проводов. Он был нежным и ласковым, наша любовь была больше похожа на сказку, чем на реальность.

Полгода в «учебке» и мой любимый в отпуске, всего на неделю, половину из которого ушла на дорогу туда и обратно. Мне уже исполнилось восемнадцать, в первый же день отпуска он сделал мне предложение, и мы, не откладывая, написали заявление в местном ЗАГСе. Через три месяца должен был быть еще один отпуск. Но в ночь перед его отъездом обратно, он сказал мне самую страшную новость, которая и сейчас звучит как приговор:

— Меня отправляют в Чечню.

Шел март 1995 года. Три месяца назад президент подписал указ о введении войск на территорию Чечни (приказ Б.Ельцина №2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики» — прим. автора). Даже мне, девчонке далёкой от войны были известны сводки, которые гоняли по новостным каналам с горячих точек – штурм Грозного только в первый месяц обошелся нашей стране в восемьдесят пять убитых молодых мальчишек, примерно столько же пропало без вести, около сотни попало в плен. А это только один месяц войны.

Я умоляла его воспользоваться связями его отца, хотя бы для того, чтобы отслужить оставшиеся полтора года здесь, в России.

— Я не буду отсиживаться здесь, когда там гибнут наши.

Он был непреклонен во всем: в своей любви ко мне, в своих ощущениях и в своих взглядах на эту жизнь. Судьба не любит таких людей, и она заставляет их прогибаться под себя.

Через три месяца я стала счастливой обладательницей диплома о высшем образовании, закончив институт также, как и школу экстерном. А еще через месяц на Лешку пришла похоронка.

Я не помню эти полгода после – как и чем жила, что делала, как вообще выжила и почему. И вот мне почти девятнадцать и ничего не изменилось. Все и всегда решает мой папа. Только в этот раз мне почти что все равно. Почти.

-Ты поедешь, я сказал! — крикнул отец, в очередном приступе гнева. Мы спорили уже час на тему моего переезда. Они хотели, чтобы я уехала и забыла все как страшный сон. А я хотела остаться и не хотела что-либо забывать. Остаться для того, чтобы боль, которая ела меня на протяжении этих месяцев без него, наконец, сожрала меня окончательно.

Я скрестила руки на груди и неожиданно для себя сдалась. Устала. Какая разница где жить, в самом деле?

Собирая в своей комнате какие-то свои пожитки, от слез я просто не видела, что кидаю в сумку, я шумно шмыгала носом, и последний раз кинула взгляд на фотографию любимого. Любимого, который никогда не будет со мной, никогда не будет моим мужем...Интересно, что стало с заявлением в Загсе, которое мы подали в его отпуск? Никогда, потому что война в Чечне, отобрала этот шанс, шанс на счастье, и просто его жизнь...

Я судорожно вдохнула в себя воздух, часто заморгала, прогоняя рвущееся из груди очередные рыдания, и, взяв сумку, прошла в коридор, где меня ожидал отец и расстроенная мама.

-Я готова,- сказала я только потому, что нужно говорить, чтобы не расстраивать мать, показать, что я живая, а не хладный труп, не говорящий и не двигающийся как в последние полгода.

-Лена, пойми нас, мы любим тебя, но тебе необходимо уехать...чтобы жить, жить дальше. Ведь ты жива, жизнь продолжается.

Я попыталась улыбнуться, но получилась кривая ухмылка...