Ваш Цефей Блэк.»
Муж с женой вернулись в съемную квартиру, расположенную у собора Санта-Мария-дель-Фьоре, примерно к девяти часам вечера, принявшись за готовку: Регулус готовил, а Виктория сидела на столешнице, попивая вино. Любимая песня Виктории доносилась из радиоприёмника, неволей заставляя пританцовывать Регулуса, разделывающего мясо.
— Она классная, ох, ох, ох-х-х, — пропела Виктория, танцуя с мужем в маленькой кухоньке.
— Ах, девочка, девочка-а-а!{?}[The Beatles — Girl]— Совершив выпад вперед, Регулус притеснил жену к кухонному столу, бросив взгляд на духовку. — У нас по меньшей мере пятнадцать минут.
— Чем займемся, муж мой?
Вики с легкостью расправилась с пуговицами на рубашке мужа, стянув ее с него. Регулус застонал, не сопротивляясь ласкам жены, поцелуями покрывающей его шею и грудь.
— Всё, что пожелаешь, — томно прошептал он, опустившись на колени.
Комментарий к Ты без ума от шоколада, а я от тебя
К вечеру выйдет эпилог.
========== Наша любовь делится на два ==========
Комментарий к Наша любовь делится на два
Дети: https://t.me/awrebit/481
Ненависть со временем утихает, обида проходит, злость угасает, а разочарование навсегда отдаляет людей друг от друга.
11 ноября, 1985
Из гостиной Блэк-мэнора доносились приглушенные голоса хозяев дома и двух желанных гостей. Ирма с Вальбургой укачивали колыбели, в которых мило сопели годовалые близнецы, дети Регулуса и Виктории Блэков. Девочку нарекли именем богини — Аврора, как дань уважения дому Поттер, издавна нарекающих девочек именами богинь, а мальчика — Арм, как свойственно давать имена звезд в доме Блэк. Молодые родители устроили себе небольшой отпуск, оставив детей на попечение родных. Флимонт Поттер с концами перебрался в Лондон, заняв почетную должность в Министерстве магии. Джеймс Поттер прославился в магической Европе, став первым капитаном команды в квиддиче, не проигравшей ни одной игры. Его жена Лили Поттер открыла небольшую лавку всевозможных зелий. Она отказывалась сидеть на шее мужа, к тому же две их старшие дочери подросли и вполне могли оставаться дома одни на часок-другой, а малыша Гарри миссис Поттер все-таки брала собой, а тот и не думал жаловаться.
— Не терпится увидеть Адару и Драко, — протянула Вальбурга, пригубив чашку с чаем.
— Люциус обещал нанести визит завтрашним вечером, так что вполне возможно, что к нему присоединятся дети вместе с Цисси, — сухо бросил Орион, не отрывая взгляда от «Ежедневного пророка».
— И всё-таки хорошо, что мы так здорово устроили жизни наших детей, — после недолго молчания заметила леди Поттер, с любовью во взгляде взглянув на колыбели. — Регулуса стоило подтолкнуть.
Фредерик согласно кивнул, соглашаясь с сестрой.
— Признаюсь, честно, я и не подозревала, что он подслушает.
— Да разве это важно, Вальбурга? Сейчас они вместе, счастливы друг с другом в браке, а меньшего я Виктории и не желала.
Вполуха прислушиваясь к разговору женщин, Орион и Фредерик негромко обсуждали новости в «Ежедневном пророке», потешаясь над Корбаном Яксли, умудрявшемся профукать наследство, оставленное папенькой, за два месяца. Ближе к полуночи гости разошлись по выделенным им комнатам вместе с хозяевами мэнора. Кикимер не смыкая глаз присматривал за юными Блэками, напевая колыбельную, кою он пел Сириусу и Регулусу лет двадцать назад.
К трем часам ночи Орион Блэк, так и не сумевший заснуть, спустился в гостиную проверить внуков, но обнаружил не Кикимера, а старшего сына, склонившегося над колыбелью Авроры. Орион солгал бы, не сказав, что от страха за внучку у него перехватило дыхание. С тех пор как Сириус отправился во Францию, он более не возвращался, лишь изредка отсылая письма матери, и то последние два года от него не было ни весточки. Ходило много слухов о страннике в темном балахоне, заключившем сделку с темными силами. Как ни прискорбно, Орион знал, откуда дул ветер.
— Все наладится, — не решившись обнять сына, казавшегося чужим, Орион ладонью коснулся его плеча. — Совсем скоро тебе станет легче, и ты заживешь по новой. Сынок, не цепляйся за прошлое, оно тянет тебя назад, отпусти его.
Сириус скривил губы в едкой усмешке, не считая нужным взглянуть на отца. Под его бледной кожей чернели рваные шрамы, изуродовавшие его лицо и тело. Вкусив черную магию в девятнадцать, он не смог остановиться, став ее вечным рабом. Она изничтожила сердце, погубила душу, лишив надежды на лучшее будущее. Сириус знал на что шел, когда расписывался кровью, продавая единственное, что у него было — свет души, — потому было грех жалеть и жаловаться.
— Они могли быть моими, — скрипуче пробормотал Сириус, кончиками огрубевших пальцев коснувшись лица спящей племянницы. — Моими и Виктории.
Выпрямившись, мужчина, не глядя на отца, направился к двери. У Ориона возникло ощущение, что его сын идет, не касаясь пола под ногами, точно парит над ним.
— Куда ты? Останься хоть на день, твоя мать тоскует.
Слова отца не возымели должного эффекта.
— Я возвращаюсь в Румынию, но ты и так об этом знаешь. — Сириус помедлил, словно не решаясь ответить. — Возможно, в следующей жизни…