- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (70) »
— Тук-тук. Могу чуть отвлечь?
— Разве что чуть-чуть, — негромко ворчу я. Не хватает только одержимость проявить на публике — Чего раньше не появилась вживую?
— Раньше у меня был полный доступ к твоему нейролинку. А теперь ты нанёс защитную невму, которую я пробить не в состоянии. Откуда ты её знаешь? Поверь, такого не видела даже в инфоада — и могу заплатить достойную цену…
— Секрет фирмы.
— Ну, секрет, так секрет. — жмёт плечом демоница. — Ты в курсе, насколько тебе повезло со штурмовиками? В момент прыжка веры в квартиру уже входили шпилевики Каллиников. Твоё колдовство здорово их разозлило, и теперь они готовы перевернуть район вверх дном, только чтобы затащить тебя в шпиль Птицы.
Я наконец поднимаю глаза вверх.
— Возможно.
— Дальше будет гораздо хуже. Кстати, мы так и не познакомились. Я — Ада.
— Просто Ада?
— Думаю, мои титулы сейчас ни к чему.
— Логично.
— А как тебя зовут?
— Ты же знаешь и так.
— Нет-нет-нет, — качает пальцем Ада. — Я знаю имя твоей оболочки. Того, кто раньше владел этим телом. Но вот ты, дорогой… ты для меня одна большая загадка. Не знаю, как тебе удалось сохранить хладнокровие — но чувствую, что этот мир для тебя чужой. Материальный, Инфоад, Пургатория или Порайск — везде ты чужой. Показать тебе все возможности — так волнительно…
— Вернёмся к этому вопросу позже?
Ада жмёт плечом и растворяется в воздухе. Что ж, мне проще. Бархатный голосок здорово отвлекает — и я до сих пор не уверен в её мотивах.
* * *
Арка улья Каллиник. Скрипторий. Амбаст Сумкаллиник прекрасно понимал свою роль и в Птичьем Улье, и в собственной семье. Могущественный род, но — боковая ветка Великого дома. Мизерные шансы выбраться в иерархии Ордена до хотя бы мирского дознателя, нулевые — стать мирским Отцом. Плесны, стопы Улья — вот его место, торговать зеленью и тем хламом, ошмётками святой техноволшбы, спускающейся вниз. Но жажда знаний, искренняя, а не напускная вера двигала его вперёд. Интуитивное понимание воли даймонов, этих мелких и сломленных обломков Разбитого Архидиабола, служащих в каждой маленькой машине — заставила заметить машинных дознателей. Они собрали откуп роду и отправили учиться в улей Лаодикий — с условием вернуться в скрипторий. И Амбаст вернулся. Он увидел в этом новую дорогу. Новый путь подняться выше. В неполные тридцать циклов он уже имел пост машинного дознателя, и власть больше, чем было в его семье за последние поколения. Нужно было лишь идти дальше. И Сумкаллинник шёл, выискивая кибергрешников и отступников. Начальство только удивлялась тому, как легко херувимы-охотники слушали молодого человека. — Территория под оком Божьим, — массивные цифровые очки в медной оправе. Шесть отдельных, «паучьих» линз, каждая — на своего херувима. Корпус защищён невидимыми обычному оку невмами, филигранной вязью технославословий и сургучовыми защитными печатями. Кто бы не уходил от людей Ордена — им не скрыться от херувимов. — Можете замыкать ловушку, сыны мои. Херувимы патрулируют периметр, уходя от краёв вглубь. — Амбаст прочёл сигнатуры «подопечных» и решил передать кое-что ещё. — Коллега, перейдёте на закрытый канал? — Не вопрос, Ам. Чего случилось? — Ангелки обеспокоены. — Господи, ты серьёзно это хотел сказать? — Нет, Экфред, ты не понял. Они действительно серьёзно обеспокоены. Что-то вызывает возмущение в Порайской сети, словно инфодемон прошёл через наши криптографические барьеры. — Давай будем разбираться с проблемами по мере их поступления, — негромко ответил старший штурмовой дружины. Амбаст улыбнулся. Шлем успокаивал и вселял уверенность. Корпус защищён невидимыми обычному оку невмами, филигранной вязью технославословий и сургучовыми защитными печатями. Кто бы не уходил от людей Ордена — им не скрыться от херувимов.Глава 2. Κρυπτός
в которой странные люди встречаются в странных местах, археолог открывает для себя новые пространства, а курьер — коварство потусторонних сущностей Пургатория. Немногим ранее стука в дверь. Боль. Она пробивает всё тело всеми возможными спектрами. Рассечения, тупые травмы, ожоги. Всё смешивается в едином водовороте, глушит мир со всеми его красками, прелестями и ужасами — и утягивает во тьму. Ненадолго. Яркий свет выдёргивает меня из тьмы без сновидений, приглушает мерзкие ощущения и обволакивает меня целиком. Как детское одеяло — трясущегося от кошмара мальца. Боль уходит. А вот свет — всего лишь меняется на куда более отвратительный. Нехорошее, багрово-охряное сияние, вызывающее тошноту и фантомные звуки. Оно слепит, прожигает тело изнутри, и даже давит глухим сердцебиением на перепонки. Даже закрывая глаза, я всё ещё вижу — всё пространство вокруг, куда не поверни взгляд, светится этими инфернальными оттенками. Густой туман, рассеивающийся вокруг меня. Почва из матовых, грубых полигонов — плоских граней, напоминающих бордовое стекло. Столбы света, восходящие в мутную бесконечность «неба». Грубоватого вида силуэты где-то вдали, на которые тратить время не захочется ни одному здравомыслящему человеку. Я моргнул раз. Второй. Видение не пропадает. Осматриваюсь. Тело? Нет его. Вместо ног — всё тот же алый с золотыми прожилками световой столб. Приглядываюсь, и понимаю — из «земли» к небесам среди сияния несутся сплошным потоком буквы, отдалённо напоминающие глаголицу. Тишина. Словно ваты набили в уши. Хорошо меня приложило, всё-таки. Говорил же я, что до материк раскоп можно добить и после ливня. Но нет — «открытый лист горит, копай, Коля!» Дурак послушал барана и получил по самое «не балуй»… Однако звуки сердцебиения становятся всё громче и в какой-то момент перемежаются ударами грома. Я не успеваю осознать, что происходит — очередной удар словно выбивает затычки из ушей и шум места накатывает на меня. Разумеется, моего мнения тут пока что не спрашивают. — Господарь, — мурлычет женский голос, и я чувствую скрытое беспокойство. — Мы можем расшаркиваться до последнего света, но… вы так и не получили свой кодекс. Ветер раздувает алый туман и открывает моему взгляду дорожку, чуть более человеческого вида, чем бесконечность вокруг. Грубоватые камни бордюра и неровные плиты — всё того же адского оттенка. Вполне человеческого вида мужчина — стоит на ней с холодным спокойствием, едва ли не кладя руку на руку. Костюм-двойка, ассиметричный галстук — в наличии. Правда, вокруг мужика стоит синеватый туман, словно чуть раньше тот намазался флуоресцентной краской. Смотрит с явным неодобрением на другой конец дорожки, пока скрытый туманом.- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (70) »