Страж Кодекса

Глава 1

— Напыщенные павлины, — криво хмыкнул я, отхлебнув вина и смотря на разворачивающееся представление по награждению.

Тронный зал императорского дворца был огромен, но даже его размеров не хватало, чтобы вместить в себя всю шоблу аристократов. Напомаженные, расфуфыренные, увешанные цацками и в дорогих одеждах. Они и правда были похожи на павлинов в брачный сезон.

О, Кодекс! Разве не мог ты выбрать мне иной мир? Где-нибудь в Многомерной Вселенной подальше от подобного сброда, интриг и прочего дерьма. Почему ты не переродил меня в одном из своих миров, а выбрал именно этот? Молодой и ещё не нюхавший пороха мирок, оберегаемый Хранителями. Все эти люди, что сейчас стояли с важными рожами и лицемерными улыбками даже не знают, что однажды их существование будет висеть на волоске. Не сейчас, нет, но это случится.

И ведь реально угораздило. Нет, я конечно не был подарком и даже будучи Охотником был тем ещё говнюком, но такую подставу не заслужил. Хотя… Это не точно. А ведь помню, как ещё вчера вместе с братьями и Легионами мы сражались за мир под названием Славия. Чёртов Неназываемый, вставший костью в горле всего Ордена. Его эмиссары захватили Славию посулами, интригами и прочим дерьмом. Когда мы явились, то Скверна поглотила практически всё. Там я и подох, оставшись последним и убив при этом пятёрку мудаков, которые решили расслабится. Не тут-то было, гады. Нельзя праздновать победу, когда жив хотя бы один Охотник!

— Смотри, Дим, сейчас дедушку будут награждать! — подбежала ко мне Кристина, что стала в этой новой жизни моей сестрой.

— Ну хоть кто-то заслужил её честно, — хмыкнул я.

— Хватит тебе уже брюзжать, Дим! — посмеиваясь, сказала Кристина. — Сегодня знаменательный день для Российской Империи!

М-да, сестричка такая сестричка… Яркая и жизнерадостная. У меня раньше были сёстры. И братья тоже. Но только по Ордену. Ни родни, ни даже целой рубахи. Гранд-Мастер Вульф нашёл меня ребёнком в канаве, полуживым и с несколькими ножевыми. Разумеется старик мог меня бросить, но не стал этого делать. Подлечил, отогрел, откормил, а затем просто спросил: Что будешь делать дальше, Райнер?

После того вопроса моя жизнь развернулась на все сто восемьдесят градусов. Гранд-Мастер Вульф что-то разглядел во мне в тот день. И как оказалось позже, это было отнюдь не желание жить, хотя и оно имелось. Я был Душеловом. Человеком, в душе которого находился целый океан, способный поглощать, содержать и пленить души тварей. Именно этот дар и помог мне стать Охотником, а затем и Великим Охотником на службе Кодекса.

Выйдя из своих мыслей, я внимательно наблюдал за тем, как император с улыбкой и почестями закрепил медаль на мундире деда. Старик находился в своём амплуа и вместо того, чтобы принять строевую стойку и прокричать: «Слава Империи», просто кивнул, пожав руку венценосному. Другого бы аристократа за такое поведение, как минимум, не погладили бы по голове. Но Белов Пётр Алексеевич вертел мнение высшего общества, как в принципе и я.

— Опять этот старик отличился…

— Их род обнищал, а гордости не убавилось ни на грош…

— И за что его вообще награждают? Подумаешь удержал форт от волны тварей в Разломе! Вот остальных по делу наградили…

Я улыбнулся. Собаки лают, а караван идёт. В одном они правы. Род Беловых обнищал, по сравнению с тем, что было ранее. Впрочем, так было на бумагах и в мыслях аристократов, ну ещё и Кристины с дедом. На деле же чуть-чуть иначе.

— За службу империи, за воинскую доблесть и заслуги, — вещал император, а дед почему-то стоял до сих пор возле него. — Именем своим и властью, я дарую барону Белову Петру Алексеевичу титул графа и земельный надел близ Царицына!

Зал потонул в тишине. Аристократы распахнули глаза в удивлении, сестра прикрыла рот ладошкой, а я приподнял бровь и тихо прошептал:

— Какого хера?

Серьезно? Земляной надел и титул графа роду, который вот-вот должен был загнутся? Чем император думал, когда подписывал бумаги и грамоту, что вручал деду?

Пусть эта новость меня не сильно порадовала, ведь у меня были другие планы на эту жизнь, которую мне милостиво подарил Кодекс, но что мне конкретно не понравилось, так это жгучая зависть и ненависть. Несколько аристо буквально сочились ими.

Казалось бы, что в этот день меня уже ничего не удивит, но не тут-то было… Океан душ, а точнее его малая часть, оставшаяся после боя с эмиссарами на Славии, всколыхнулся. Пламя моей души, что тлело мелким костерком и долгие девятнадцать лет собирало энергию по крупицам при помощи печати Сбора, вспыхнуло и разгорелось.

Кодекс, неужели?..

Я прикрыл веки и ушёл в себя, ощущая, как от лёгкого усилия под рубашкой костюма появляется тонкая плёнка Гибкого Барьера.

— Наконец-то… — открыл я глаза и улыбнулся. Широко, предвкушающе.

— Брат, что это с тобой? — удивленно спросила Кристина.

— М-м?

— Твои глаза… Мне на секунду показалось, что в них золотой огонь полыхнул!

— Привиделось, — пожал я плечами. — Шампанское в голову ударило. Ты бы поменьше налегала, сестра.

— Пфф! — фыркнула она и отпила из бокала. — Я взрослая, что хочу, то и делаю!

Хмыкнув, я никак не прокомментировал её ребячество и просто посмотрел на аристократов, что прожигали деда недобрым взглядом.

Земляной надел, да? Что ж… Чувствую, что скоро станет интересно. Спасибо тебе, Кодекс. Моя сила при мне, а значит Великий Охотник Райнер, Щит Ордена, вновь в строю. Отпуск закончен, пора готовится.

* * *

— Деда, это что же получается, мы переезжаем⁈

Кристина была счастлива. Кристина была на взводе. А ещё она пристала к уставшему старику, как банный лист. Или как клещ? Хм, скорее второе. Ещё в машине после праздника и банкета, она прицепилась к нему с расспросами и жужжала на ухо. Даже на мои демонстративные зевки не реагировала, что за невоспитанность?

— Выходит, что так, — задумчиво ответил старик в десятый раз на тот же вопрос. — Терентий!

Словно из воздуха, бессменный дворецкий рода Беловых, любитель фрака и чистых туфель, появился в кабинете. Он склонил спину, и деловито осведомился:

— Господин?

— Прикажи слугам собирать вещи. Приказом императора мы переезжаем в Нижнее Поволжье, в Царицын.

Дворецкий застыл, неверяще поднял глаза из своего положения.

— Что ты так вылупился? Тебе не показалось и не послышалось.

— Будет сделано, господин! — всё ещё находясь