советскую власть такого плохого говорит. Обещали карьеры не портить, в хорошую страну отправить служить, если я всё честно доносить буду. Ну, я и докладывал… Ване потом за кордон путь закрыли, отправили в другой главк работать с волчьим билетом, можно сказать, крылья подрезали, жизнь из-за меня поломали. А мне вот сейчас стыдно очень, что я так поступил. Хочу у Господа прощения попросить и за этот мой грех, а то он мне покоя не даёт. Я раньше-то на исповедях про это не рассказывал никому. Даже не знаю сам почему…

— Квасили «Столичную» в каптёрке возле склада? — уточнил детали греха отец Мартирий.

Генерал изумлённо посмотрел на старца:

— Батюшка, а вы откуда про такие вещи знаете?

— У меня, сын мой, с Богом прямая линия по АТС-1. Всё невидимым оком вижу. Мне многое открывается, — ответил старец и потупил взор. — Сердце моё зрит видимое и невидимое. Что было и что будет.

Генерал впервые за долгое время разговора пристально вгляделся в лицо монаха.

— Батюшка… — робко начал он. — А ты сам, часом, не….

— Оставь эти мысли, сын мой, — прервал его священник. — Не о том тебе сейчас думать надобно, а о спасении души твоей многогрешной. Господи, отпусти грехи рабу божьему Василию… Причастись Святых Тайн. И ничего не бойся. Бог милостив. На него одного уповаем, — завершил свою долгую многотрудную беседу с пришедшим к нему человеком отец Мартирий.

В келье воцарилась тишина.

У генерала на душе стало легче. В ней пели соловьи. Василий Иванович шёл обратно к машине как в тумане, весь счастливый и одухотворённый. На какой-то миг ему показалось, что монах тот, отец Мартирий, преобразился и принял облик Ваньки, его дружка, которого он предал. Какие-то черты Ванькиного лица на миг проступили на лике старца. Проступили и исчезли. Нет, точно не он. Да и директор говорил, старец не из наших, а из соседней конторы. А директора провести нельзя. Опытный он. Разбирается. Отец Мартирий — просто святой человек. Всё видит, всё понимает. И суждения какие у него глубокие. Про Россию. Про Запад, будь он неладен. И про жизнь. Надо запомнить, что он сказал. Подумать об этом. Теперь только причаститься бы поскорей. А то мало ли что. И на операцию надо решаться. Старец благословил. А то совсем сердечко замучило… Впрочем, как бы то ни было, всё уже хорошо, подумал генерал.

Отец Мартирий притворил створку окна, из которого он глядел вослед идущему к машине генералу. «Не узнал, — подумал он. — И директор, тот тоже не узнал». Они со Зверобоевым красивую легенду вместе придумали. Про его службу в ГРУ. Вроде как и довериться такому человеку разведчики могут, и знать его не должны. Хотя могли бы узнать-то. Не сильно-то уж он изменился на самом деле. Но… Система Станиславского — Гоманькова. «Все-таки я — разведчик от Бога, — подумал про себя старец и перекрестился. — Спасибо тебе, Господи, слава тебе… Хотя и думать так грех. Гордыня — страшный грех. Надо в нём игумену покаяться. Чтобы отпустил. А так всё хорошо».

Эпилог Ретроспектива. 1920 год

10:00. Разумовский

Гонконг. Отделение банка Hongkong

Banking Corporation

— Это дорого, — сказал маленький китаец по-английски и улыбнулся. — Мы берём плату за хранение.

Высокий русский с характерной военной выправкой, по всей видимости в прошлой жизни офицер, посмотрел на банковского клерка сверху вниз.

— Сколько? — спросил он.

Китаец протянул ему — обеими руками, как полагается по местному этикету, — листок бумаги.

Русский нахмурился, стал что-то черкать карандашом. Выпрямился, подвинул листок обратно:

— Вас устроит такой вариант?

— Продавать золото не очень удобно, — вежливо сказал китаец. — Мы бы предпочли…

— Вы хотите иметь клиентов? — нажал офицер.

Китаец развёл руками:

— Сейчас сложные времена. Столько расходов!

— Хорошо, — сказал визитёр. — Тогда я обращусь в филиал английского банка.

— Зачем так быстро принимать такие серьёзные решения? Тарапися не нада, шевилися на-да. — Китаец снова излучал любезность. — Мы всегда рады помочь, вопрос в условиях…

Они разговаривали ещё час. Русский оказался терпеливым и умел торговаться. В конце концов он получил и подписал несколько бумаг.

— У меня два условия, — сказал офицер. — Вы дадите мне номер счёта…

— Конечно же, как же иначе? — удивился китаец.

— Написанный вашими иероглифами, — закончил посетитель. — Я не хочу знать эти цифры. Даже случайно запомнить.

Китаец сделал понимающее лицо.

— Дальновидно, — сказал он. — Но вы не боитесь? Плохие люди вас убьют, если не смогут получить деньги. А до того они будут делать вам бо-бо.

— Дело не только в этом, — сказал русский. — Хотя и в этом тоже. Я не доверяю себе, — сказал он странную фразу. — Да, и второе. Деньги выдавайте только при одном условии.

— Сигнал? — спросил китаец. — Это отдельная услуга.

— Только не говорите, что она стоит как новый крейсер! — Посетитель сделал вид, что рассердился.

Китаец сделал вид, что испугался.

— Нет, нет, совсем ничтожная сумма, — залепетал он.

— Смотрите, — сказал офицер и вынул две скверно отпечатанные картонки. На одной был запечатлён Троцкий в круглых очках, на другой — ещё какой-то большевик с усами. — Два портрета советских вождей, — сказал он. — Любых советских вождей. Они там всё время жрут друг друга, так что неизвестно, кто останется у власти. Две головы. Расположенные так, чтобы они смотрели в разные стороны. Вот. — Он положил перед китайцем карточки. — Вы всё поняли?

— Два портрета советских вождей, чтобы не смотрели друг на друга. — Китаец что-то записал в тетрадочку. — А если смотрят, то ничего не давать.

— Правильно, — сказал русский.

— Когда будет ваш груз? — спросил китаец.

— Сегодня ночью, — сказал русский. — Мы сильно рискуем.

— Не беспокойтесь, — мягко сказал китаец. — All right. Всё будет хорошо.

Примечания

1

На линии! Да… Да как-то так… Нет, всё в порядке… Что? Мне очень жаль, но я не могу… Простите, не могу сейчас говорить. Можете перезвонить позже? Хорошо, я перезвоню.

(обратно)

2

Статья 110. Умышленное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, причинённое в состоянии сильного душевного волнения.

(обратно)

3

Напоминаем читателю, что адреса вымышлены. Поэтому упомянутые лиссабонские улицы и площади в реальности не существуют, и их бесполезно искать на карте.

(обратно)

4

Совриск — «современное искусство». Распространённое в художественной среде сокращение.

(обратно)