Церковные историки IV-V веков
Памяти Елены Сергеевны Голубцовой посвящается эта книга
Елена Сергеевна Голубцова (1921–1998)
Несмотря на то, что с момента внезапного ухода Елены Сергеевны прошло уже несколько лет, ее коллеги, друзья и ученики до сих пор в полной мере ощущают всю невосполнимость этой утраты. И память о ней, выдающемся ученом и Человеке с большой буквы, безусловно, будет жить в умах и сердцах всех, кто ее знал.
Тематика данной книги неразрывно связана со сферой научных интересов Елены Сергеевны. В течение многих лет основным объектом ее исследований являлись различные аспекты социально-политической истории Малой Азии эллинистического и римского периодов
[1]. И в ходе изучения данных вопросов значительное внимание уделялось Еленой Сергеевной истории раннего христианства
[2]. Поэтому, когда задумывалось издание книги «Церковные историки IV–V веков», авторы данного проекта обратились к Елене Сергеевне с просьбой стать ответственным редактором этого издания. Елена Сергеевна, считавшая перевод, научную обработку и издание источников одним из приоритетных направлений отечественного антиковедения
[3], дала свое согласие. К сожалению, ее безвременный уход из жизни помешал осуществлению данного замысла. Тем не менее авторы данного проекта претворили в жизнь задуманное и, исполняя свой моральный долг перед светлой памятью Елены Сергеевны Голубцовой, посвящают ей эту книгу.
М. Ф. Высокий, М. А. Тимофеев
Иероним Стридонский. Книга о знаменитых мужах
Пролог
Ты советуешь мне, Декстер
[4], чтобы я последовал примеру Транквилла
[5] и изложил по порядку сведения о церковных писателях, чтобы я сделал в отношении наших писателей то же, что он сделал в перечне книг знаменитых мужей языческой литературы, то есть чтобы я кратко изложил тебе сведения о всех оставивших потомкам какие-либо сочинения духовного содержания, начиная со времен страдания Христова до четырнадцатого года правления императора Феодосия
[6]. Подобное было сделано в отношении знаменитых языческих мужей и греческими писателями — Гермиппом перипатетиком
[7], Антигоном Каристским
[8], Сатиром, мужем весьма ученым
[9], и самым ученым из всех — Аристоксеном музыкантом
[10], и латинскими — Варроном
[11], Сантрой
[12], Непотом
[13], Гигином
[14] и Транквиллом, подражать которому ты нас всех призываешь. Но мое и их положение не одинаково. Ибо они, раскрыв древние исторические сочинения и хроники, могли, как с обширного луга, сплести большой венок своего творения. Что же могу сделать я, который, не имея ни одного предшественника, должен, как говорится, иметь наихудшего руководителя — самого себя? Правда, Евсевий Памфил в десяти книгах «Церковной истории» весьма значительно помог нам, и книги каждого из тех, о ком мы собираемся писать, зачастую свидетельствуют о времени жизни своих авторов. Итак, молю Господа Иисуса Христа, чтобы то, что твой Цицерон, достигший вершины римского красноречия, не пренебрег сделать для Брута, — составить каталог, охватывающий латинских ораторов
[15], — и мне, по твоему совету, достойно исполнить при перечислении писателей Его церкви. Если же кто-либо из тех, которые и ныне пишут, мною в этой книге пропущен будет, то должен он в этом винить более себя, нежели меня. Ведь поскольку они скрывают свои сочинения, то я не могу знать те, которые не читал, и что другим, может быть, было известно, то мне в этом уголке земли было неизвестно. Конечно, когда своими трудами они прославятся, то не очень будут сожалеть о нашем молчании. Итак, пусть узнают Цельс
[16], Порфирий
[17], Юлиан
[18], неистовствующие против Христа псы, пусть узнают их последователи, которые думают, что Церковь не имела ни философов, ни ораторов, ни учителей, сколь многие и какие мужи ее основали, возвеличили и украсили. Пусть перестанут они обвинять нашу веру в деревенской простоте и пусть лучше сознаются в своем невежестве. Будь здрав во Господе Иисусе Христе.
Книга о знаменитых мужах
I. СИМОН ПЕТР, сын Иоанна
[19], родился в области Галилее, в селении Вифсаиды, брат апостола Андрея
[20] и первый из апостолов. После того как он был епископом в Антиохии и проповедовал Евангелия тем из находившихся в рассеянии обрезанных, которые уверовали в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии
[21], он прибыл в Рим во второй год правления императора Клавдия
[22] для одоления Симона волхва
[23] и там занимал святительскую кафедру двадцать пять лет, до последнего года царствования Нерона, то есть до четырнадцатого
[24]. В гонение Нерона распятый на кресте, он увенчался мученичеством: был повешен на кресте головой вниз, а ногами вверх, почитая себя недостойным быть распятым так, как его Господь. Он написал два послания, называемые соборными, и второе из них весьма многие не признают принадлежащим ему, поскольку это послание различается по стилю с первым. Но зато говорят, что ему принадлежит и Евангелие от Марка, который был его учеником и толкователем. Другие же книги — «Деяния» его, «Евангелие», «Проповедование», «Апокалипсис», «Завещание», — отвергаются как апокрифические сочинения. Погребенный в Риме, в Ватикане, близ Триумфальной дороги, он прославляется почитанием всего мира.
II. ИАКОВ, называемый братом Господним
[25], по прозвищу Праведный, был, как некоторые думают, сыном Иосифа от другой жены, а как мне кажется, сыном Марии, сестры матери Господа (Ин. 19:25)
[26], о которой упоминает Иоанн в своей книге. Сразу после страданий Господних Иаков был поставлен апостолами во епископы Иерусалима и написал одно только послание, причисляемое к семи соборным посланиям, которое, как уверяют, издано кем-то другим под его именем, хотя с течением времени приобрело авторитет. Гегесипп, близкий к временам апостольским, в пятой книге «Комментариев» говорит об Иакове: «Принял в управление церковь Иерусалимскую после апостолов брат Господень Иаков по прозвищу Праведный. Многие из апостолов назывались Иаковами. Сей же от рождения был свят, не пил вина и сикера
[27], не вкушал никакого мяса, никогда не стриг волос, не умащался благовонными маслами, не пользовался баней. Ему одному дозволено было входить во Святая Святых; он не носил шерстяных одежд, а только льняные; он один входил в храм и, преклонив колена, молился за народ так много, что кожа на его коленах, казалось, приняла жесткость верблюжьей». Он говорит и многое другое, что долго было бы приводить. Также Иосиф в двадцатой книге «Древностей» и Климент в седьмой книге