между своей хладнокровностью и нахлынувшими чувствами. Еще чуть-чуть и больше они никогда бы не встретились.
Лана позже все рассказала ему: Тагир предложил сразу выйти замуж, и она согласилась в тот вечер, пока не явился Давид и не поставил жирный крест на возможной общей судьбе с главным преступником Нью-Йорка.
Это неслучившееся обстоятельство пробирало порой до дрожи. Потерять Ее навсегда Давид не готов и не смог бы дальше жить.
Это был бы конец его империи. Это верная смерть.
— Давид, может, ты поможешь мне, — умоляюще простонала Лана, видя, как Миа, взлетела на второй этаж особняка с громким хохотом.
Она выпрямилась, и шелковая туника на животе Ланы нежно очертила выдающуюся округлость.
— Если только ты ночью обязательно со мной рассчитаешься, — и его широкая ладонь прошлась по черным прядям, спускаясь к животу, поглаживая по бархатной коже, беременную жену.
— Только попробуй сбежать в этот раз из родильного зала! — и Лана задорно хлопнула его по предплечью.
Давид мягко прикоснулся губами к ее виску.
Теперь он готов на все.
Ради Ланы, ради дочки, ради настоящей семьи, где он обрел свое истинное счастье.