или поздно выдохнуться.
Отпив с утра из бочки положенную порцию, я просто заснула. Честно говоря, я была бы и не прочь так умереть. Меня аккуратно стащили с крыши в воду. Папа. Я лишь слегка разлепила веки. Солнце уже село. А я будто только минут десять назад уснула. Неважно. Я снова погрузилась в дрему, облокотившись на папино плечо. Меня уже не трясет от страха, как прошлой ночью, я потратила остаток сил на вчерашний взрыв эмоций. Мне все равно, что будет. Просто сплю.
Но вот спасительный успокоительный сон сменяется кошмаром…
Мне кажется, что я все еще пребываю в каком-то бреду, спровоцированном ужасной усталостью и истощающей жаждой. Сверху полилась вода, сильный дождь, а мы не раздумывая подставили небу свои открытые рты. Наверняка, эта вода чище той, в которой мы варимся уже четвертый день. Хотя кто ее знает? Но это мало кого волнует, мы слишком хотим пить. Жадно глотаю воду, как воздух после выныривания.
Даже напившись и взбодрившись, я все еще не уверена, что это реальность. До меня доносятся какие-то голоса. Они сливаются в крики, но мне удается уловить кое-что определенное:
— Он убил свою мать!
— Ту сумасшедшую?
— Господи помилуй!
В самом начале вода втолкнула нас в оконные проемы верхнего этажа школы, вокруг которых мы так дружно собрались. Нужно срочно выплывать. Скорее на поверхность! Я успела увидеть, как кто-то застрял между обвалившихся деревяшек школы. Знакомое лицо. Хотя в деревне почти все лица были мне так или иначе знакомы. Но это лицо не просто знакомое. Может, это кто-то из моих близких? Почему я не могу разобрать? Почему не могу этого осознать? Кто это?! Я начинаю представлять смерть каждого из моих близких по очереди и понять по внутреннему отклику, кого из них боюсь потерять сильнее всего. Но это так не работает. Перебирая их потенциальную гибель у себя в голове, я чувствую себя все хуже. Мне начинает казаться, что умерли они все. ВСЕ. Папа, мама, Ваня, Лиля, Никита, Дима, Тим, Егор…
Водная стена стала рассыпаться на волны, они наслаиваются друг на друга, как коржи на торте, пытаясь задавить нас — только успевай всплывать. Водяная шапка сверху. Усилие, чтобы всплыть. Одно мгновение на спасительный глоток воздуха. Снова вода. Толчок наверх. Продираешься сквозь водяную толщь к поверхности. Конца края не видно. Не успеваешь закончить вдох, как в открытый рот уже вливается вода.
Нечем дышать.
*** Я очнулась на чем-то мягком и рыхлом, спина мучительно чесалась, тело было по пояс в воде. Солнце прожигало голову через глаза. Я со стоном приподнялась, чтобы унять зуд. Песок. Туча колючих песчинок, прилипших к мокрой спине. Кругом на сотни метров были разбросаны люди, как дохлые рыбёшки. Мертвые? Без сознания? Обессилевшие? Кто-то потихоньку поднимался, как и я, осматривался. Кто-то уже вставал и бродил, плакал, кричал. Я не могла усмотреть никого из своих близких. Это снова заставляет меня понервничать. Я лишь придумала себе, что они все умерли. Только представила. Это не может оказаться правдой! То, что я никого пока не увидела, еще не значит, что они погибли. Найди их. Что это за место? Позади рядок деревьев, а за ними дорога. Но не наша дорога, истоптанная и изрезанная следами велосипедных колес и телег, а какая-то слишком вылизанная что ли… Ровная, твердая. У дороги незнакомые дома (из кирпича?). А спереди — вода, ласкающая мои ноги. Какая-то совершенно привычная, но другая вода, нежным одеялом укрывшая пространство впереди. А за ним — невиданное чудо — чистый горизонт! Водной стены, застилавшей половину неба, просто не было. Казалось, будто наконец открыли окна в душном помещении, в котором я была заточена пятнадцать лет, и смогла наконец вдохнуть полной грудью. На какое-то мгновение для меня смолкают все неприятные звуки, остается только шелест ветра. А это водное пространство передо мной называется море. Или река? Залив? Озеро? Кто их различит? В школе мы проходили что-то такое, но я никогда не могла запомнить, в чем разница. Пусть пока будет море. Так вот оно какое, море… Это то, чего я хотела, о чем мечтала? Вот уж не знаю. Конечно, я представляла все совсем-совсем по-другому. Навязчивые тревожные мысли снова дают о себе знать. Найди кого-нибудь из них, скорее. Иначе в чем был смысл всего этого «освобождения», если я их потеряла? Я встала и огляделась. Тут мне на глаза попалось Лилино лицо. Мы встретились взглядами. Должно быть, в этот момент она испытала такое же облегчение, что и я. Лиля жива, а значит, я уже не совсем одна. Мы найдем и других.
*** Я очнулась на чем-то мягком и рыхлом, спина мучительно чесалась, тело было по пояс в воде. Солнце прожигало голову через глаза. Я со стоном приподнялась, чтобы унять зуд. Песок. Туча колючих песчинок, прилипших к мокрой спине. Кругом на сотни метров были разбросаны люди, как дохлые рыбёшки. Мертвые? Без сознания? Обессилевшие? Кто-то потихоньку поднимался, как и я, осматривался. Кто-то уже вставал и бродил, плакал, кричал. Я не могла усмотреть никого из своих близких. Это снова заставляет меня понервничать. Я лишь придумала себе, что они все умерли. Только представила. Это не может оказаться правдой! То, что я никого пока не увидела, еще не значит, что они погибли. Найди их. Что это за место? Позади рядок деревьев, а за ними дорога. Но не наша дорога, истоптанная и изрезанная следами велосипедных колес и телег, а какая-то слишком вылизанная что ли… Ровная, твердая. У дороги незнакомые дома (из кирпича?). А спереди — вода, ласкающая мои ноги. Какая-то совершенно привычная, но другая вода, нежным одеялом укрывшая пространство впереди. А за ним — невиданное чудо — чистый горизонт! Водной стены, застилавшей половину неба, просто не было. Казалось, будто наконец открыли окна в душном помещении, в котором я была заточена пятнадцать лет, и смогла наконец вдохнуть полной грудью. На какое-то мгновение для меня смолкают все неприятные звуки, остается только шелест ветра. А это водное пространство передо мной называется море. Или река? Залив? Озеро? Кто их различит? В школе мы проходили что-то такое, но я никогда не могла запомнить, в чем разница. Пусть пока будет море. Так вот оно какое, море… Это то, чего я хотела, о чем мечтала? Вот уж не знаю. Конечно, я представляла все совсем-совсем по-другому. Навязчивые тревожные мысли снова дают о себе знать. Найди кого-нибудь из них, скорее. Иначе в чем был смысл всего этого «освобождения», если я их потеряла? Я встала и огляделась. Тут мне на глаза попалось Лилино лицо. Мы встретились взглядами. Должно быть, в этот момент она испытала такое же облегчение, что и я. Лиля жива, а значит, я уже не совсем одна. Мы найдем и других.