Андрей Грязнов Год Дракона

Год Дракона

На выдохе душа взметнулась ввысь.

В этом полёте она испытала невыразимую лёгкость, эйфорию, свободу и открытые горизонты возможностей.

Её беспомощное тело осталось внизу, одиноко и уязвимо лежащее на скомканной, влажной от пота простыне, с согнутыми в локтях бесчувственными руками, опухшими и синими от бесконечных уколов и катетеров. В этой моментальной эстетике тело было лишено любой жалости или сострадания.

Только полёт, только к высотам! Мия не оглядывалась, вырвавшись на свободу. Этот момент вознесения стоил всей её жизни.

Она погрузилась в полёт, то стремительно взмывая к звёздам, то устремляясь к земле. Цюрих был, как на ладони.

Мия пролетела мимо Церкви Святого Петра с ее массивными часами, мимо Гроссмюнстера — поражающей воображение протестантской церкви, и, наконец, мимо Вассеркирхе, на правом берегу Лиммата.

Неожиданно она осознала, что каждый взлёт ввысь неизбежно возвращал её в Цюрих, к этим величественным храмам.

Её попытка устремиться в Женеву, чтобы увидеть Тома, была прервана неведомой силой.

"Мия, вернись. Ты слышишь меня? Вернись!" — звучал голос, похожий на мамин. Откликаться на него не хотелось — все это казалось таким далеким и чужим. Но голос был настойчивым: "Мия, вернись. Умоляю тебя, возвращайся!"

Внезапно тело Мии вздрогнуло, словно от мощного электрошока. Она сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза.

— Матерь Божия! Благодарю тебя! Она жива! — воскликнула Эмма, обращая лицо к небу.

— Жива, конечно, жива. Как же иначе. Успокойся, Эмма, и перестань меня трясти, пока ты не оторвала мне голову, — слабо улыбалась Мия, еле двигая губами.

"Это знак. Теперь я знаю, как это будет. Это будет прекрасно," — думала Мия с блаженным выражением лица, пока Эмма аккуратно переодевала ее и приводила кровать в порядок.

Когда Эмма оставила её одну, Миа погрузилась в воспоминания.

Дракоша

В февральский вечер Дня святого Валентина в аэропорту Цюриха, Том, молодой человек, немного за тридцать, стоял в очереди бизнес-класса.

Случайный взгляд Тома остановился на ней — на смуглой девушке, стоявшей в двух шагах от него и излучающей нервное напряжение. Её глаза, наполненные скрытой тревогой, казались полными сомнений: лететь или отказаться?

Яркий наряд создавал образ эксцентричной модели. Стройность фигуры подчеркивалась бирюзовым свитером с собранными к локтям рукавами, а следы на руках сохраняли признаки борьбы.

Волосы девушки скрывал разноцветный платок, а на плечах небрежно лежал кашемировый шарф песочного цвета.

Когда Том поймал её взгляд, словно прочитав его мысли, она улыбнулась — иронично, без намека на флирт.

— Я была бы рада оправдать ваши фантазии, но увы… прошлую ночь я провела под капельницей. А сейчас… мне просто страшно лететь. У меня фобия, я боюсь, что во время взлета у меня пойдёт из глаз кровь и я потеряю зрение, — сказала она с легкой улыбкой.

— Может быть, у вас и стигматы проявляются, — произнес Том, не зная, как реагировать на её слова.

— Возможно, — последовал ответ.

Прежде чем направиться к таможенному контролю, девушка оглянулась, словно уверенная, что за ней все ещё наблюдают, и бросила через плечо:

— Если что, меня зовут Мия.

Через мгновенье она исчезла в толпе, оставив Тома одного с мыслями о загадочной незнакомке и вопросами, которые, как казалось ему, так и останутся без ответа.

Когда Том оказался в салоне самолета, направлявшегося на Мальту, он внезапно ощутил прилив удачи. "Судьба благосклонна ко мне," — подумал он, заметив во втором ряду у окна знакомый профиль. Мия, погруженная в созерцание взлетного поля, казалась отстраненной от всего мира.

Салон был почти пуст, поэтому Том, минуя свое место в первом ряду, с уверенностью сел в кресло рядом с ней.

— Если что, меня зовут Том, — сказал он с улыбкой, эхом повторяя ее слова.

Том был высокий, крепкого телосложения, уверенный в своей харизме, поэтому последовавшая реакция Мии казалось, застал его врасплох.

Мия медленно и с легкой надменностью повернула к нему голову и, задумчиво взглянув, спросила:

— Мы с вами где-то раньше встречались?

Заметив его смущение Мия искренне, без примеси иронии улыбнулась Тому.

— Очень приятно, Том. Я рада, что мы летим вместе.

Внезапно их легко начатую беседу перебил гул двигателей — самолет начал свой путь к взлетной полосе.

Том заметил, как напряжение вновь охватило Мию. Ее тело слегка дрожало, а на лбу выступили капельки пота. Без лишних слов, он аккуратно поднял подлокотник между ними и обнял ее. Его теплая ладонь коснулась закрытых глаз девушки, пытаясь передать уверенность и спокойствие.

Самолет устремился в небо, оставляя позади иллюминации заснеженного города. Мягко прижимая Мию к себе, Том почувствовал, как она расслабилась в его объятиях. Вскоре она уснула, ее дыхание стало ровным, хотя время от времени она вздрагивала во сне.

Том, несмотря на онемение руки, продолжал обнимать Мию, словно хранитель её спокойствия. Он размышлял об иронии судьбы: утром он расстался со своей девушкой, а теперь таинственная незнакомка спала у него на груди, не зная бурь, которые волновали его сердце. Под влиянием успокаивающего восточного аромата духов Мии, Том тоже уснул. Он погрузился в мир грёз, где мысли и реальность сплелись в единое целое.

Пробуждение настигло его внезапно — от голоса стюардессы и легкого прикосновение руки. Открыв глаза, Том увидел преобразившуюся Мию, на лице которой не осталось и следа прежнего беспокойства. Она с любопытством рассматривала его, словно видела впервые.

— Мой рыцарь, какое вино вы предпочитаете на высоте тридцати тысяч футов? — спросила она, склонив голову в легком поклоне.

Том, улыбаясь, мельком бросил взгляд на карту бортового меню и игриво ответил:

— Я бы не отказался от бокала Philippe Villiers, в знак уважения 44-му магистру святого ордена.

Он склонился к ней и шёпотом добавил:

— Открою секрет, я всегда предпочитаю лозу местного региона, если, конечно, это не Арктика.

Его слова, наполненные юмором, были приняты Мией с улыбкой.

— Мой рыцарь, вы можете и иначе отдать дань Филиппу де Вилье, посетив его могилу в Валетте. Буду признательна, если позволите мне сопровождать вас, — ответила она с улыбкой.

Том подхватил тему, вспоминая страницы путеводителя по Мальте:

— Конечно, моя дорогая Мия, мы обязательно посетим склеп в Соборе