смешно. Надо попросить его отвезти меня обратно — дам денег, извинюсь. Мужик, вроде, нормальный, тем более, за заказ у него списалось же?

Но когда я оглянулся на такси, то увидел, как погасли габаритные огни, и он газанул в ночь.

— Эй! — крикнул я, рванул за ним по глубокому снегу. — Эй, подождите! Э-э-э-эй!

Крик был забит метелью насмерть. Огни такси мелькнули впереди и исчезли. Снег поглотил и их. Я достал телефон: 3:15. Торопливо открыл приложение Яндекс. Такси, но когда нажал на вызов, в округе не оказалось ни одного такси. Ни единого. Вызов все шел и шел, но в этой глуши никто не откликался. Окоченевшие пальцы сжали стремительно разряжающийся мобильник. Так дело не пойдет. Может, дойти до крупной улицы? Судя по карте, я в каком-то поселке. Если выйду на шоссе, то точно смогу поймать машину. Хотя бы попутку.

Я побрел вперед — мело белым, заметая асфальт, видно было только две колеи от такси, только что привезшего меня. Кругом темнота. Мрак и снег, засыпающийся в капюшон. Интересно, кто вообще вызвал сюда такси? И зачем? Тут ведь ничего нет, будто я шагнул из такси в пустоту, ледяную и страшную. Сейчас, как в сказке, впереди должен вспыхнуть свет, и отворится дверь в теплый дом, где меня давно ждут.

Я застыл на месте.

Впереди и вправду был огонек.

Ого, мысли и впрямь материальны! Может, там мне помогут каким-то местным такси? По таким ПНД наверняка ездят свои бомбилы, а номера у старожилов есть. Или перекантоваться. Наверняка какие-то пенсионеры.

Огонек впереди становился все ярче, и даже водка как-то перестала шуметь в ушах от предвкушения тепла, которое давно покинуло мои пальцы и промокшие кроссы. Обычный такой небольшой домик с участком. Я открыл калитку и, разгребая снег ногами, подплыл к крыльцу, поднялся, стряс липкую белость и постучал в дверь, откашливаясь и размышляя, что сказать. Никогда в жизни в чужие дома ночью не ломился. Надо как-то… подружелюбнее, что ли.

Раздались шаркающие шаги. Я поспешил растянуть губы в деревянной улыбке. Скрипнула дверь — на пороге стояла старушка. Невысокая, костлявая. Про таких говорят: доброе морщинистое лицо. Морщины вокруг тонкого рта, маленьких глаз и даже вокруг носа. На ней был халат, ну, из таких, с молнией спереди. Но почему-то чисто белого цвета. А в ушах крупные серебряные серьги, и подвеска на сморщенной шее. Квадратная пластина серебра. Странный наряд для дома.

— Здрасьте, — выпалил я, голос осипший, неродной. — Я тут заблудился немного, мне бы такси вызвать… а то приложение чет не ловит. — Она продолжала на меня смотреть, ничего не говоря. Я облизнул губы и снова улыбнулся. — Я подумал, может, у вас есть местные бомбилы в поселке? Может, номер знаете?..

Старушка наконец продемонстрировала признаки жизни — моргнула.

— Такси? — переспросила она. Серьги качнулись, ловя блики света. Я отвел взгляд, когда они резанули по глазам.

— Да, такси. Не тот адрес ввел, по ошибке сюда приехал. Так уж вышло.

— По ошибке? — из-за ее спины вдруг выглянул ухмыляющийся старик. Такого же роста, размера и формы, как старушка, будто по ней слепленный. Только на нем была странная черная рубаха, незаправленная в штаны, седая бородка дрожала при каждом его слове, а на голове была проплешина размером с ладонь. — Сюда никто не приезжает по ошибке.

— Ну, а я приехал, — начал почему-то злиться я. Шаркнул ногой, разворачиваясь. — Ну, в общем, если не можете помочь, тогда извините за беспокойство.

Я шагнул вниз и услышал, как старушка прошелестела:

— Проходи-проходи, сынок. Согрейся хоть, такси у нас нет, но можешь… — она замолкла, не продолжая.

— Ого, спасибо большое! Это я с радостью! — тут же отозвался я. Старики посторонились, пуская меня внутрь.

Через пять минут я уже сидел за накрытым скатертью столом на кухоньке, держа в руках кружку горячего чая, а на моих плечах лежало тяжелое ватное одеяло. Над головой толпились какие-то сковородки, прихватки, кружки, напротив стоял разваливающийся шкаф со стеклянными дверцами, из-за которых на меня выглядывали фигурки фарфоровые ангелочков. Пахло какой-то старостью, ветхостью, чаем, немного дровами, тающим снегом. Тепло сграбастало меня, прижало к стулу, тело наконец размякло — от водки ли или от стресса. Мы о чем-то болтали — незначительном, пустом, вроде кто я такой, как сюда попал. На каком-то порыве я рассказал им историю про такси и странного таксиста с его черными розами. Старики переглянулись и даже, кажется, усмехнулись.

— Может, останешься на ночь, сынок? — вдруг спросила старушка. — Оставайся, — не дожидаясь ответа, повторила она.

— Да, верно, куда тебе на ночь глядя уходить, — крякнул старик. — Оставайся, коли так вышло. Да и погода сегодня, — он взглянул в окно, за которым развернулся белый шторм.

Действие алкоголя ослабло, оставив после себя только кислый привкус во рту и чугунную голову, которая с каждой минутой становясь все тяжелее. Слова этой старушки обладали каким-то убаюкивающим эффектом. А надо ли мне и впрямь куда-то ехать? Мне тут тепло, хорошо, в руках чай, еще и одеяло дали. Ватное одеяло пахло пылью, уютом и почему-то костром. Мысль о возвращении в холодную зимнюю метель казалась невыносимой.

Телефон в кармане продолжал разрываться от уведомлений из чата с пацанами, но я не шевелился. Шевелиться не хотелось. За окном завывал недружелюбный ветер, а мое тело откисало в тепле. Ноги как будто врастали в пол, а руки казались неподъемными. Мысли шершавыми валунами с трудом перекатывались внутри черепа.

— Ну, решено, сынок, я тебе постелю в бывшей комнате дочки нашей, — донесся до меня как сквозь толстую подушку голос старушки. Она добродушно улыбалась, ее большие серебряные серьги мерно посверкивали в свете лампы.

Вибрация телефона с кратких подергиваний перешла в упорную нескончаемую дрожь. Кто-то мне звонил. Я зевнул, все же выуживая мобильник из кармана.

— И кто в такое время названивает? — поджал губы старик, неодобрительно глядя на телефон. Мой взгляд упал на тяжелую черную цепь на его шее под рубахой, когда он пошевелился.

— И правда, — машинально согласился я, тупо глядя на экран. Мне потребовалось несколько секунд — долгих, тягучих мгновений — чтобы понять, что звонит мать. Страх вдруг вцепился в затылок, пробежался по шее, поднял волосы дыбом и сжал желудок. Че она мне звонит так поздно?

— Звони мне ночью, я бы не брал, — сказал старик, косясь на мобильник. Я взглянул на него и кивнул. Не буду брать, пусть думает, что я спокойно сплю у Шкета. Мать у меня беспокойная, любит переживать по пустякам. Я положил мобильник на стол перед собой.

Но он все звонил и звонил, а старики молчали. Я тоже молчал.