нет.

Самый главный апрель. Я вам уже, товарищ, про апрель говорил… XXIV съезд партии в апреле проходил, я делегатом съезда был, на съезде Героем стал – это хорошо, но это половина дела, товарищ. Я на съезде главное понял: что такое она, жизнь… В Отчетном докладе съезду товарищ Леонид Ильич Брежнев сказал: «…соединить преимущества социалистической системы с достижениями научно-технической революции…» Вы меня спросили, что я о слове «преимущество» думаю? Преимущество это не только наши экономические достижения, это не только наши человеческие достоинства, это сам дух нашей жизни. НЕЧЕЛОВЕК, он не может ничего «соединить» с научно-технической революцией. Вы мне стихи Александра Межирова напомнили: «Коммунисты, вперед!» Коммунисты, вперед – это та духовность, которую можно соединить с любой научно-технической революцией, и она, революция, вперед движется быстро, как «Колхида» самой современной модели. Коммунисты, вперед… Себе я говорю: коммунист Борис Вашакидзе, вперед! Тебя жизнь к этому призывает, коммунист Борис Вашакидзе. Сама жизнь!

Жизнь. Маленький мальчик из большого ружья стреляет в маленькую птичку… В народе говорят: «Вырастет охотник, вырастет мишень». Страшное дело, когда маленький мальчик из большого ружья стреляет в маленькую птичку. Он уже НЕЧЕЛОВЕК. Настоящий человек даже из маленького ружья в большую птицу стрелять не станет… Настоящий человек жизнь никогда мишенью не видит. Настоящий человек в жизни не только семь цветов радуги различает… Рассказывали, что японских школьников учат различать 248 оттенков цвета. 248! Человек тем больше, тем настоящее, чем больше оттенков семи, цветов радуги видеть умеет. Чем больше цветов видит человек, тем он счастливее. Если человек видит 250 оттенков, он – НАСТОЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК, он – КОММУНИСТ, даже если не имеет партийного билета… Скажите: какой оттенок самый плохой? Черный цвет, говорите? Нет! Самый плохой оттенок и цвет – серый. Он – никакой. Он – нулю равен. Аля-ля! Почему умереть страшно? Серый цвет навсегда с тобой останется. Ой, как страшен серый, никакой, бесконечно никакой… Маленький мальчик с большим ружьем, скорее беги домой, отдай большое ружье папе, маме, старшему брату, они знают, они знают, в кого еще можно стрелять на этой теплой и круглой земле.

Нечеловеки. Весь советский народ слышал, что в Грузии некоторые люди… Люди, а не человеки… некоторые люди воруют, спекулируют, ближнего обманывают, мошенничают, двухэтажные дома строят для себя, по три машины имеют, женам жемчуга и бриллианты покупают…

Когда меня выбрали председателем народного контроля завода, собралось вокруг меня много хороших честных людей – их везде в сто раз больше, чем плохих. Дальше так дело идет: приходит к нам человек, незнакомый человек. Говорит: «В универмаге номер два продают рубахи по 25 рублей штука, а они 18 рублей стоят…» Берем с собой самых «сильных» людей, идем в универмаг, как простые покупатели. Продавщица трикотажного отделения гражданка Нателла Кикнадзе, она потом главарем всей шайки жуликов оказалась, продает нам рубахи по 20 рублей штука. Хватаем за руку! Где два рубля? Отвечает: какие два рубля? Знаем, какие… Составляем акт, передаем дело в суд. Показаться может – дело сделано, на одной ступеньке лестницы. Гражданка Кикнадзе много друзей НЕЧЕЛОВЕКОВ имела. Один – бюллетень на полгода дает, второй – судьям звонит, третий – прокурора в ресторане ужином кормит, четвертый – следователя домой приглашает, автомобиль подарить хочет… Целый год следствие по делу гражданки Кикнадзе шло, ничем плохим для нее не кончилось: уехала из Кутаиси, и думаю, не голодает, на трамваях, троллейбусах не ездит. Мало того, перед отъездом меня нашла, попросила отойти в сторону, чтобы свидетелей не было, и говорит; «Своей смертью не умрешь, Борис! Дети твои, дочка Лали и сын Годерзи, тоже живые не будут. Твой дом подожжем, все спалим, одна зола останется, разнесет ее ветер в разные стороны». Аля-ля! Я не струсил, товарищи мои не струсили – мы на следующую ступеньку поднялись. Мы заведующего секцией универмага номер два под суд отдали – хорошо получилось! Сидит, скучает. А мы еще на одну ступеньку поднимаемся… НЕЧЕЛОВЕКИ из друзей заведующего секцией тоже нам смерть обещали… О мертвом человеке плохо не говорят, но когда человек раньше умирает потому, что жулик, что сам себе жизнь воровством укоротил, он уже… НЕЧЕЛОВЕК. Директора магазина номер два гражданина Барсекова мы нарисовали в «молнии», что висит в заводском поселке. Лицо нарисовали, толстую шею нарисовали, внизу написали: «Позор нарушителям правил советской торговли!» Не пошатнулся гражданин Барсеков, мало карикатуры оказалось… Берем фотоаппарат и идем в магазин, фотографируем, как продавцы из-под прилавка дефицитные товары НЕЧЕЛОВЕКАМ продают. Так всегда бывает: НЕЧЕЛОВЕК продает – НЕЧЕЛОВЕК покупает… Несколько актов составили, гражданин Барсеков нервничать начал и… умер. Жалко. Много лет бы еще жил, если бы ЧЕЛОВЕКОМ был. Жалко…

Мебель. Рабочий класс на нашем заводе, в Кутаиси, в Тбилиси, в Тольятти, в Баку, в Петрозаводске, в Анадыре теперь хорошо жить стал, деньги приличные получает, в квартиры бесплатные переезжает. Рабочему классу мебель нужна. Эх, как плохо в Кутаиси два года назад с мебелью было! Хочешь купить жилую комнату, спальню, гостиную – плати в два раза дороже. Самое плохое вот что было: поймать жуликов нельзя было. И того, кто продает, и того, кто покупает. Мы на заводе очень просто сделали… Рабочему, которому нужна мебель, предлагаем написать коротенькое заявление на имя «треугольника» – парторг, комсорг, профорг. Пишет: «Хочу иметь набор „Жилая комната“, кухонный гарнитур и так далее». Подходит очередь, это не очень долго ждать, получает человек то, что ему надо… Сегодня скажу: нас, честных, оказалось еще больше, чем думали. Если считали, что один НЕЧЕЛОВЕК приходится на тысячу ЧЕЛОВЕК, то сами себя обманули – один на десять тысяч. Просто мы не знали раньше о человеке, что он честный – молчал и работал, как узнаешь? Не зря в народе говорится, что «борющийся за правду собирает вокруг себя всех-всех». Давно были в Кутаиси? Три года назад… Ну, выйдите на улицу, теперь хоть можно к очереди подойти…

Овощи. Кто в городе не знал Асатиани, который торговал в магазине «Овощи»? Все знали, все думали – жулик, но молчали. Где теперь Асатиани? Сам не знаю… Приходит ко мне как-то русская женщина, бледная, плачет: «Покупала капусту, сказала продавцу Асатиани, что не довешивает А он мне: „Ты – пьяная! Иди отсюда, милицию вызову“. Спасибо милиции! Когда мы Асатиани вместе с женщиной привели в милицию, его, жулика, проходимца, НЕЧЕЛОВЕКА, сразу с работы сняли… Нет