слились в единое целое.

− Не отпускай, только не отпускай меня, − хрипела Женщина.

Потом Мужчина отпустил ее на подоконник. Отвыкшие от нагрузок руки жгло огнем, и он устало откинулся на спину и наслаждался полетом и ветерком, обдувавшим горячую кожу. Женщина так и стояла, облокотившись на раму, довольная, взъерошенная, красивая, как никогда.

Десятого августа Женщина по своему обыкновению вынесла во двор шезлонг и легла в него так, чтобы видеть Мужчину. Чтобы поговорить, им уже приходилось кричать, и они кричали. Веревка, удерживавшая Мужчину, уже натянулась до предела. Мужчина почти не ел и держался только на соке с мякотью. О том, чтобы спуститься вниз по веревке, не шло и речи: притяжение Аномалии стало слишком велико.

− Самое страшное в том, что до Аномалии мое тело не долетит, − сказал Мужчина. − Ей нужно не оно. Ей нужно что-то другое.

Женщина промолчала. Ответить было попросту нечего, и оба понимали это.

− И почему она выбрала меня?

− Или наоборот?

− Или наоборот.

− Ты предпочел бы никогда не находить Аномалию? − спросила Женщина.

− Не знаю.

− Видимо, в этом и заключается ответ на твой вопрос.

− Но точно знаю, что, если бы у меня был выбор прямо сейчас, я попросил бы Аномалию отпустить меня к тебе.

− Может, попробуешь?

Мужчина перевернулся в воздухе, лицом к темнеющему небу, набрал в легкие побольше воздуха, и, не жалея гаснущих сил, закричал.

? августа. Холод и жажда уже почти сделали свое дело. Мужчина больше не ощущал себя человеком, он плыл в пустоте и почти не открывал глаз, поэтому все вокруг было черным, как пространство вокруг Аномалии, пожиравшей свет, звуки и рассудок.

Теперь Мужчина многое знал, хотя не был уверен в том, что эти знания − не предсмертный бред. Он не взлетал. Он падал на Аномалию, чтобы слиться с ней. Выбор Мужчины не имел значения с того самого момента, когда он увидел в телескоп новое явление. День за днем Аномалия изучала Мужчину с тем же интересом, что он изучал ее. Дело всей жизни для одного превратилось в праздную забаву для другой. С кошачьим любопытством Аномалия запускала в жертву незримые когти, выпускала ее, ловила вновь, и тянула, тянула, тянула к себе, просто для того, чтобы посмотреть, что будет; и холодный разум космического хищника анализировал надежды и страхи, влечение и отторжение, триумф и отчаяние.

Далеко внизу под скрюченным телом Мужчины зажглись огни возле стоявшего на отшибе дома. Женщина встала с шезлонга, оставила на траве чашку с недопитым чаем и пошла в дом. Стащила туфли, скинула старый пиджак Мужчины, который надевала, когда на улице становилось холоднее, поднялась на второй этаж и открыла дверь в кабинет. Телескоп все так же смотрел в открытое окно, ветер шевелил листки блокнота. На полу лежал мертвый ноутбук.

Женщина подошла к телескопу, на другом конце которого ждала соперница. Откуда-то Женщина знала, что можно повернуть телескоп в сторону, и тогда Аномалия затеряется и не покажется вновь, можно разбить линзы, чтобы их предсмертный блеск на мгновение ослепил безглазую соперницу, причинил ей боль, и таким образом отомстить.

Конечно, это стоило бы сделать раньше.

Женщина поежилась и ощутила неприятное покалывание в пальцах, но все равно придвинула табурет, встала на него, прищурила один глаз и приникла к окуляру.