Виктория Галлагер Прости, Маргарет

Я любил её. Правда. Мы познакомились в театре около трёх месяцев назад. Я с трепетом в душе до сих пор вспоминаю её голос, её нежные руки. Всё во мне перевернулось в тот момент, когда мы столкнулись на балконе. На ней было надето платье в цветочек небесно-голубого цвета, белые перчатки, а на ногах аккуратные туфельки. Я сходил с ума от её женственности: её манера говорить, её походка и даже движения тонких рук — всё это было таким нежным и лёгким, словно пышный, только что выпеченный, яблочный пирог. Не видя толком её души и разума, я влюбился по уши, слетел с катушек и был готов сделать что угодно её сердцу: продать себя, купить галактику, достать ей звезды, чтобы она носила их как серьги.

На этот спектакль я приходил к прекрасной балерине- Анастасии. Она была ранее для меня ангелом-хранителем Настенька, моя изящная куколка, буквально летала по сцене, словно пёрышко, убегающее от ветра. Я ревновал её, когда она танцевала с мужчинами. Анастасия была фаворитом моих снов. Была.

До того дня, когда я увидел свою новую куколку в голубом платье, я не ходил в театр более месяца. Совсем не было времени. Я ужасно скучал по Настеньке, каждый миг она мелькала в моих мыслях- то пошлых, то печальных.

И вот, я в зале, но внимание моё приковано железными цепями к девушке рядом. Она решила сесть со мной после того, как я перекинулся с ней парой слов о спектакле. Во время разговора я вел себя уверенно, но поверьте, я был не так далек от остановки сердца. Жуткое волнение сидело у меня в груди, я чувствовал, как у меня поднялась температура. Мой взгляд изучал её лицо, но вы не представляете, как мне хотелось провалится под землю, закрыться и никогда больше не выходить на белый свет. Было страшно даже подумать, что я могу сказать что-то не так, не там посмеяться или улыбнуться. Не умею управлять эмоциями. Не понимаю, когда какую использовать.

Занавес открылся, зазвучала приятная мелодия. Из-за кулис прозрачными лебедями выплывали балерины, но где же Настя? Я пригляделся и сердце моё чёрными лапами захватил ужас. Парализующий, леденящий душу ужас от осознания ситуации. За изящными лебедями, незнакомыми мне, ковылял гадкий утёнок! Это была Анастасия. Я узнал её лишь по лицу. Что изменилось в ней? Думаю, ничего, но дело в том, что у меня открылись глаза. Балерина предстала передо мной в другом свете. Неуклюжая, не умеющая не то, что танцевать, даже двигаться, девушка.

Стыд. Стыд! Вот что чувствовал я, когда вспоминал, как ходил на каждый спектакль с надеждой увидеть её, как приходил образ её, построенный мной самим, мне в голову посреди глубокой ночи. Мне до безумия стыдно и мерзко за чувства свои к этому убожеству. Не хочу более звать её человеком, думать о ней и знать, что она жива. Нагло растоптать мою любовь своим уродством и неуклюжестью. Хватило совести родиться такой убогой и пойти в балет!

У меня всегда жило в голове мнение, что не должна жить девушка, если она не красива, если она толстая или слишком высокая. Женщина должна быть усладой для глаз мужчины, развлечением, соглашаться на всё, что он скажет, ибо мужской пол превосходит женский и в силе, и в интеллекте. Если бы не захотел мужчина, не жила бы женщина.

Я, находясь в состоянии, непонятном мне совсем, таком мрачном и гнетущем, посмотрел на новую знакомую свою. Маргариту. Маргарет. Так зовут её. Имя её долго будет отдаваться звоном аккуратных жемчужных серёжек в моей голове. Она красива, женственна, нежна. Бог, который, между прочим, был мужчиной, подарил ей жизнь, и она точно этого заслужила.

Этот вечер был лучшим в моей жизни. После спектакля мы выбежали из театра за руки. Она смеялась над моими шутками об автомобилях и политике. Наверное, она не понимала их значения, но смеялась. Ей не надо понимать. Мне так больше нравится. Смеялась так звонко, что смех её, кажется, был слышен в самом далёком и тёмном переулке. Я проводил её до дома, по дороге, не отпуская её нежной руки. Я боялся отпустить её. Она была прекрасной бабочкой, которую я поймал за хрупкие крылья, и стоит её отпустить, она улетит. Улетит, и её поймает что-то другой. Каждый хочет отжать кусочек её красоты. Не дам. Никому. Никогда.

Перед дверью её подъезда мы остановились. И время остановило своё течение, течение неумолимо быстрое встало для нас двоих. Было тихо. Даже ветер октября месяца, холодный и ворчливый, перестал выть свою мрачную песнь.

Милое лицо Маргарет освещал свет жёлтого старого фонаря. Почему я зову её Маргарет? Она попросила, ибо считала, что так её простое имя звучит «не по-нашему». Мне тоже нравится. Так необычно и загадочно. Как же хочется его забыть.

Она смотрела в глаза мои. Во взгляде дамы моей не было пошлости и зла. Я понял, что хочет она. Луна глядела на нас с кокетливой улыбкой, лишь она ухватила момент слияния душ двух людей в нежном поцелуе. Вы думаете, что было дальше? Ничего. Я лишь провёл рукой по щеке Риты и ушёл. Мы не говорили слов на прощанье. Нам хватило взгляда.

Скоро сухие листья, лежащие на мокром асфальте и грязи, покрылись белым снегом. Шла середина декабря. С Маргарет мы виделись каждый вечер. Нас развлекали глупые телепередачи, горячий чай с двумя ложками сахара и постель. Меня всегда устраивали наши встречи.

«Балерина, вышедшая на сцену с травмой ноги, осталась инвалидом после очередного спектакля. Старый номер газеты с октября. Ужас, бедная девушка.» — сказала Рита, держа в одной руке газету, а в другой кружку чая. Чаепитие и просмотр телевизора сопровождался её бесконечной болтовней. Сначала я правда пытался вникать в этот бессмысленный поток мыслей, но мне это быстро наскучило. Женщины… В их разговорах много чувств и нет логики. У женщин есть красота, но не ум. Это даже к лучшему. Чем глупее девушка, тем она приятнее в совместной жизни.

Очередной день, но не совсем обычный. Мы вышли на прогулку. Обычно мы виделись вечером, но, так как в тот день у нас обоих выпал выходной в будний день, мы решили пройтись по улицам зимнего Петербурга. Насчёт работы её я никогда не слушал. Знаю лишь, что работает в музее. Наверное, экскурсоводом. Ну, думаю, профессия эта подходит женщине, но лишь красивой. Никто не будет слушать неприятной внешности девушку.

Маргарет шла по поребрику, держа меня за руку. Как ребёнок… Но, мне нравилось это от части, нравится сейчас. Помнится, я был влюблён в юную девушку. Слишком юную для чувств. Я каждый день ходил с ней в школу и из школы, правда, я шёл сзади. Жаль, что мне пришлось уехать в другой город. Очень жаль. Но, если бы я не уехал, я бы не встретил мою любовь.

Я засмотрелся на Риту. На чёрных коротких волосах её, собранных в маленький хвост, лежали