этих шлюхах из Рассеяния.
— У нас есть хорошая информационная основа, на которой мы построим лучшее понимание нашего прошлого,— доказывала Одраде.— Нам всегда было понятно, что именно стоит на кону в конфликтах: кто в итоге будет контролировать богатство мира или его эквивалент?
Что-то следовало сделать с Данканом Айдахо, и все они это знали.
Со вздохом Одраде призвала топтер и приготовилась к короткой поездке на не-корабль.
«По крайней мере тюрьма Данкана комфортабельная»,— подумала Одраде, когда вошла туда. Прежде здесь были командирские апартаменты корабля, недавно их занимал Майлз Тег. Здесь до сих пор оставались следы его присутствия — небольшой голопроектор, дававший изображение его дома на Лернаусе: величественный старый дом, длинная поляна, река. Тег оставил портняжный набор на прикроватном столике.
Гхола сидел в подвесном кресле, глядя на проекцию. Он взглянул вверх, когда вошла Одраде.
— Вы просто оставили его там умирать, верно? — спросил Данкан.
— Мы сделали то, что были должны,— ответила она.— И мы повиновались его приказам.
— Я знаю, зачем ты здесь,— сказал Данкан.— Тебе не удастся заставить меня передумать, я не племенной жеребец для ведьм. Ты меня понимаешь?
Одраде разгладила свое одеяние и присела на край кровати, лицом к лицу с Данканом.
— Ты изучил ту запись, которую оставил нам мой отец? — спросила она.
— Твой отец?
— Майлз Тег был моим отцом. Я сообщу тебе его последние слова. Он был под конец нашими глазами там. Он должен был увидеть смерть Ракиса.
Увидев, что Данкан озадачен, она пояснила:
— Слишком долго мы оставались пойманными лабиринтом Тирана.
Она увидела, как он оживился и выпрямился кошачьим движением, говорившим, что мускулы его хорошо приспособлены к нападению.
— Нет способа, которым ты мог бы живым ускользнуть с этого корабля,— сказала она.— И ты знаешь почему.
— Сиона.
— Ты для нас представляешь опасность, но мы бы предпочли, чтобы ты прожил полезную жизнь.
— Я не собираюсь скрещиваться для вас — особенно с этой маленькой насмешницей с Ракиса.
Одраде улыбнулась, пытаясь вообразить, как бы Шиэна отреагировала на такую характеристику.
— Ты находишь это смешным? — спросил Данкан.
— Не в этом дело. Но мы, разумеется, все равно получим ребенка Мурбеллы. Я так полагаю, это нас удовлетворит.
— Я говорил с Мурбеллой по системе связи,— сказал Данкан.— Она надеется стать Преподобной Матерью и думает, что вы примете ее в Бене Джессерит.
— Почему бы и нет? Ее клетки прошли тест Сионы. Я думаю, из нее выйдет превосходная Сестра.
— Она действительно вас провела?
— Ты имеешь в виду, замечаем ли мы, что она воображает, будто пробудет с нами, пока не выведает все наши секреты, а затем сбежит? О, мы знаем это, Данкан.
— Ты считаешь, что она не сможет от вас сбежать?
— Данкан, однажды кого-нибудь приобретя, мы никогда его не теряем.
— Ты считаешь, что вы не потеряли леди Джессику?
— В конце концов, она вернулась к нам.
— Зачем же ты на самом деле пришла повидаться со мной?
— Я подумала, что ты заслуживаешь объяснения замысла Верховной Матери. Понимаешь ли, он был нацелен на уничтожение Ракиса. Чего она действительно хотела, так это уничтожение почти всех червей.
Данкан указал в сторону задней части корабля.
— Ну как же этот...
— Этот? Он теперь единственный. К тому времени, когда от него произойдет достаточное количество, чтобы опять получить влияние, человечество уйдет от него далеко по своему пути. Мы к тому времени будем достаточно многочисленны, чтобы поступать, считаясь только с собственным желанием. Никакая внешняя сила не сможет больше управлять нашим будущим.
Когда он не ответил, она проговорила:
— Я обещаю тебе помочь всем, чем только смогу.
— С чего бы это?
— Потому, что мои предки любили тебя. Потому, что мой отец тебя любил.
— Любовь? Вы ведь не способны чувствовать любовь!
Она глядела на него почти минуту. Высветленные волосы потемнели на корнях и опять начали завиваться колечками, особенно на его затылке, заметила она.
— Я чувствую то, что я чувствую,— ответила она.— И твоя вода принадлежит нам, Данкан Айдахо.
Она увидела, что увещевание Свободных произвело на него впечатление, затем повернулась и вышла из комнаты вместе с охраной.
Перед тем как покинуть не-корабль, она спустилась в трюм и поглядела на неподвижного червя, лежавшего на ракианском песке. Обзорный люк был расположен приблизительно на высоте двух сотен метров. Рассматривая червя, она негромко произнесла:
«Мы были правы, а Шванги и ее люди ошибались».
Она говорила вслух громким шепотом не столько для себя, сколько для ближних наблюдателей, помещавшихся здесь для наблюдения за моментом, когда в черве начнется метаморфоза.
— Теперь мы владеем твоим языком,— проговорила она.
В этом языке не было слов. Только движение — танец приспособления к движущемуся мирозданию.
Она тихо его окликнула:
— Эй! Старый червяк! Каково же твое будущее?
Ответа не последовало, но она ведь и не рассчитывала на ответ.
ЛитВек: бестселлеры недели
