волосами и яркими голубыми глазами. Он вырос в детдоме и в институте имел репутацию ценного работника и завидного жениха. Многие, в том числе начальник отдела и директоринститута, советовали мне выходить за него 
1962 г. подругой Галей, я справа
замуж, всячески его расхваливали. Я и сама знала, что он хороший, но и только.
В эти годы я с подругой Галей часто ходила в театр, кино и на симфонические концерты, и на оперы в знаменитый Новосибирский Оперный театр. Там царила особая праздничная атмосфера — ярусы, ложи, бархатные кресла, нарядная публика. Ходили мы и на симфонические концерты по постоянным абонементам. Билетов иногда в продаже не было и люди просились владельцев абонементов провести их. Однажды к нам обратились с такой просьбой два довольно симпатичных паренька, как оказалось потом молодые учёные из Академгородка. Мы с Галей им отказали, но они прошли с другими, более добрыми любителями музыки. После концерта один их них провожал меня, но к дому я ему подойти не разрешила и от свиданий отказалась. Тогда он начал мне писать письма, причём в адресе указывалась только улица и имя, номера дома он не знал. Девушка почтальон очень удивлялась и говорила «вот бы мне такой встретился!»
С Галей мы впервые поехали за границу по туристической путевке в Чехословакию. Конечно, впечатлений было множество. Тогда к русским относились очень хорошо, нам оказывали много внимания, особенно молодым девушкам, жениться на которых считалось престижным. Кроме Праги мы побывали и в Брно, и в Братиславе, и в Карловых Варах. Везде нас радушно принимали, устраивали в нашу честь приёмы, дарили мелкие подарки, просили адреса для переписки. Я даже обменялась несколькими письмами с одним молодым чехом, а подаренная кукла из той поездки до сих пор у меня. На следующий год мы тоже вдвоём отправились в отпуск. Галя купила путёвку в Прибалтику, в дом отдыха в Кемери. Путёвка в институте была только одна, вторую мы надеялись купить на месте. Однако купить её не удалось, что и следовало ожидать; путёвки были большим дефицитом и нам предложили продать имеющуюся с вычетом какой-то суммы. Мы согласились без особого огорчения, погода была дождливая и посёлок выглядел тоскливо. А у нас был возможность жить в Риге в квартире родственников Гали, которая в это время пустовала. Квартира была в самом центре города, в старом доме, со старинной мебелью, темноватая и казалась нам экзотичной. Рига нам очень нравилась, целыми днями мы бродили по городу, смотрели на дома, людей, магазины, посещали музеи, по утрам ходили в чудесные рижские кафе с вкусными булочками и ватрушками. Эти дни были одними из самых ярких впечатлений о Риге, которую я потом не раз посещала. С Галей общались в течение всей жизни. Но с началом нападения на Крым 24 февраля 2022 сделали паузу в отношениях по причине диаметрально разного отношения в этой войне и к личности президента России Путина.
В проектном институте я подружилась с Тамарой Гизбрехт, которая сразу привлекла моё внимание своим остроумием. Отец Тамары был главным инженером Западно-Сибирской ж.-д., очень приятным интеллигентным человеком и легко вписывался в молодёжную среду. Жили они в самом центре города в большой квартире, где часто собиралась молодёжь, отмечались праздники, дни рождения хозяйки или просто вечеринки с пельменями или блинами. Между делом можно было помыть голову в их ванной. Дома эта процедура была весьма сложным мероприятием, а в городскую баню мы ходили
1962 г. Аркадием В. и Тамарой, я в центре.
раз в неделю. Сейчас пишу и понимаю, что почти все мои подруги были из зажиточных по тому времени семей, но тогда материальное положение в не являлось критерием не только при выборе подруг, но и при выборе спутника жизни. Да и в дружбе всегда две стороны — не только мы выбираем, но и нас выбирают.
Зимой каждое воскресение вся компания с лыжами в руках во главе с отцом Тамары отправлялась к ним на дачу. Проходили довольно большой маршрут по живописной местности, по дороге дурачились, валялись в снегу и в стогах сена, фотографировались. Фотографом был наш ГИП нашего института Аркадий, он же муж двоюродной сестры Тамары. Возвращаясь в дом, топили печь и устраивали пиры из привезённых продуктов. С ней и друзьями мы тоже однажды ездили в Крым. К сожалению, Тамара ушла из жизни, не дожив и до 30 лет.
Политикой мы не интересовались, но протестный дух висел в воздухе. У упомянутого выше коллеги Владика был друг Вадим С., работающий на телевидении. В одном из вузов он в качестве режиссера ставил спектакли с политическим подтекстом, имеющие большой успех в молодёжной среде. Он часто приглашал меня на них и на свои домашние вечеринки, где гостей ожидали разные сюрпризы, пугающие до ужаса или смешные до слёз. Однажды там я познакомилась с его матерью и потом она сказала Вадиму: «эта девушка с глазами цвета пива заслуживает серьёзного внимания». Но это был не тот случай.
1962 г., с Виталием
Но наступил и мой случай. Я всё-таки дождалась яхту с алыми парусами и в символическом, и даже в прямом смысле. Правда, яхта появилась не сразу не сразу, маленькую и с обычными белыми парусами. произошло это доволно распространённым способом. Соблазнившись возможностью провести день рождения у моря, я поехала в мае на Кавказ. По дороге получила магический знак — попутчица нагадала мне на картах встречу и любовь на всю жизнь. Конечно, это обычное пожелание девушкам я не приняла всерьёз, хотя верить хотелось бы, но очень уж ненадёжный был источник. Потом последовал ещё один знак — в лагере на Красной Поляне парень из туристической группы принёс мне эдельвейс с дальних высоких гор. По легенде у получившего этот редкий цветок исполняется заветное желание. И оно исполнилось! В Хосте я познакомилась со своим будущим мужем Виталием. Знакомство тоже было обычным. Он пришёл на танцы на турбазу, где я отдыхала и произвёл среди девичьего населения целый переполох. Все ждали кого же он пригласит. но он никого не приглашал. Тогда девочки уговорили меня пригласить его на белый танец вальс и я, обычно робкая, решилась. От волнения танцевала так плохо, что намеревалась уйти от позора сразу же после его окончания. Но через год мы поженились и я переехала к нему в Москву.
1962 г. подругой Галей, я справа
замуж, всячески его расхваливали. Я и сама знала, что он хороший, но и только.
В эти годы я с подругой Галей часто ходила в театр, кино и на симфонические концерты, и на оперы в знаменитый Новосибирский Оперный театр. Там царила особая праздничная атмосфера — ярусы, ложи, бархатные кресла, нарядная публика. Ходили мы и на симфонические концерты по постоянным абонементам. Билетов иногда в продаже не было и люди просились владельцев абонементов провести их. Однажды к нам обратились с такой просьбой два довольно симпатичных паренька, как оказалось потом молодые учёные из Академгородка. Мы с Галей им отказали, но они прошли с другими, более добрыми любителями музыки. После концерта один их них провожал меня, но к дому я ему подойти не разрешила и от свиданий отказалась. Тогда он начал мне писать письма, причём в адресе указывалась только улица и имя, номера дома он не знал. Девушка почтальон очень удивлялась и говорила «вот бы мне такой встретился!»
С Галей мы впервые поехали за границу по туристической путевке в Чехословакию. Конечно, впечатлений было множество. Тогда к русским относились очень хорошо, нам оказывали много внимания, особенно молодым девушкам, жениться на которых считалось престижным. Кроме Праги мы побывали и в Брно, и в Братиславе, и в Карловых Варах. Везде нас радушно принимали, устраивали в нашу честь приёмы, дарили мелкие подарки, просили адреса для переписки. Я даже обменялась несколькими письмами с одним молодым чехом, а подаренная кукла из той поездки до сих пор у меня. На следующий год мы тоже вдвоём отправились в отпуск. Галя купила путёвку в Прибалтику, в дом отдыха в Кемери. Путёвка в институте была только одна, вторую мы надеялись купить на месте. Однако купить её не удалось, что и следовало ожидать; путёвки были большим дефицитом и нам предложили продать имеющуюся с вычетом какой-то суммы. Мы согласились без особого огорчения, погода была дождливая и посёлок выглядел тоскливо. А у нас был возможность жить в Риге в квартире родственников Гали, которая в это время пустовала. Квартира была в самом центре города, в старом доме, со старинной мебелью, темноватая и казалась нам экзотичной. Рига нам очень нравилась, целыми днями мы бродили по городу, смотрели на дома, людей, магазины, посещали музеи, по утрам ходили в чудесные рижские кафе с вкусными булочками и ватрушками. Эти дни были одними из самых ярких впечатлений о Риге, которую я потом не раз посещала. С Галей общались в течение всей жизни. Но с началом нападения на Крым 24 февраля 2022 сделали паузу в отношениях по причине диаметрально разного отношения в этой войне и к личности президента России Путина.
В проектном институте я подружилась с Тамарой Гизбрехт, которая сразу привлекла моё внимание своим остроумием. Отец Тамары был главным инженером Западно-Сибирской ж.-д., очень приятным интеллигентным человеком и легко вписывался в молодёжную среду. Жили они в самом центре города в большой квартире, где часто собиралась молодёжь, отмечались праздники, дни рождения хозяйки или просто вечеринки с пельменями или блинами. Между делом можно было помыть голову в их ванной. Дома эта процедура была весьма сложным мероприятием, а в городскую баню мы ходили
1962 г. Аркадием В. и Тамарой, я в центре.
раз в неделю. Сейчас пишу и понимаю, что почти все мои подруги были из зажиточных по тому времени семей, но тогда материальное положение в не являлось критерием не только при выборе подруг, но и при выборе спутника жизни. Да и в дружбе всегда две стороны — не только мы выбираем, но и нас выбирают.
Зимой каждое воскресение вся компания с лыжами в руках во главе с отцом Тамары отправлялась к ним на дачу. Проходили довольно большой маршрут по живописной местности, по дороге дурачились, валялись в снегу и в стогах сена, фотографировались. Фотографом был наш ГИП нашего института Аркадий, он же муж двоюродной сестры Тамары. Возвращаясь в дом, топили печь и устраивали пиры из привезённых продуктов. С ней и друзьями мы тоже однажды ездили в Крым. К сожалению, Тамара ушла из жизни, не дожив и до 30 лет.
Политикой мы не интересовались, но протестный дух висел в воздухе. У упомянутого выше коллеги Владика был друг Вадим С., работающий на телевидении. В одном из вузов он в качестве режиссера ставил спектакли с политическим подтекстом, имеющие большой успех в молодёжной среде. Он часто приглашал меня на них и на свои домашние вечеринки, где гостей ожидали разные сюрпризы, пугающие до ужаса или смешные до слёз. Однажды там я познакомилась с его матерью и потом она сказала Вадиму: «эта девушка с глазами цвета пива заслуживает серьёзного внимания». Но это был не тот случай.
1962 г., с Виталием
Но наступил и мой случай. Я всё-таки дождалась яхту с алыми парусами и в символическом, и даже в прямом смысле. Правда, яхта появилась не сразу не сразу, маленькую и с обычными белыми парусами. произошло это доволно распространённым способом. Соблазнившись возможностью провести день рождения у моря, я поехала в мае на Кавказ. По дороге получила магический знак — попутчица нагадала мне на картах встречу и любовь на всю жизнь. Конечно, это обычное пожелание девушкам я не приняла всерьёз, хотя верить хотелось бы, но очень уж ненадёжный был источник. Потом последовал ещё один знак — в лагере на Красной Поляне парень из туристической группы принёс мне эдельвейс с дальних высоких гор. По легенде у получившего этот редкий цветок исполняется заветное желание. И оно исполнилось! В Хосте я познакомилась со своим будущим мужем Виталием. Знакомство тоже было обычным. Он пришёл на танцы на турбазу, где я отдыхала и произвёл среди девичьего населения целый переполох. Все ждали кого же он пригласит. но он никого не приглашал. Тогда девочки уговорили меня пригласить его на белый танец вальс и я, обычно робкая, решилась. От волнения танцевала так плохо, что намеревалась уйти от позора сразу же после его окончания. Но через год мы поженились и я переехала к нему в Москву.