Сказано — сделано! Сейчас я даже не думаю, что произойдёт с теми, кто окажется под ударом. Запускаю в безлошадную карету огненный вал. Который тут же разбивается о невидимую стену! Щит? Но как?
Замечаю Эфению, вылетевшую из помещения следом за мной. Неужто её рук дело?
Плевать! Подлетаю к барьеру — и пробиваю его кулаком, усиленным пламенем. Боли не чувствую, хоть из огня во все стороны летят пылающие капли крови. Удар, другой! Хватаю за подкрашенные красным обломанные края барьера и рву их в разные стороны. Получилось?
Позади что-то пищит фейри, и преграда под руками тут же исчезает. Сам Ёл в это время торопливо впихивается в транспортное средство. Ускоряюсь, насколько возможно, по пути формируя огненный шар. Но дорогу мне заступает последний оставшийся посол.
— Остановитесь, — только и успевает возопить он. И тут же валится с ног, получив по носу. Вот только дело он своё выполнил. Я потратил на него последние драгоценные мгновения…
Досадливо швыряю в удаляющуюся карету сгусток пламени. Оно бессильно скатывается с обшивки. Может, и к лучшему, — соображаю внезапно. Вряд ли авария или пожар пошли бы Гайле на пользу.
Секунду выравниваю дыхание и поворачиваюсь к зажимающему носопырку послу.
— Куда её повезли? — спрашиваю резко. Сейчас нет ни времени, ни желания раскланиваться с этим паскудой.
— На родину, — гундосо сообщает кхелот. — Теперь ни один рос её там не достанет.
Жутко хочется вломить сволочи по первое число. Но сдерживаюсь. Делу это не поможет. Скорее, навредит даже. Ведь нужно спешить, вдруг получится перехватить их по дороге в порт.
— Они воспользуются порталом, как только выедут из белой зоны, — злорадно сообщает посол, снова вызывая дикое желание себя избить. — А в порту их уже ожидает скоростной эфилёт. Не догонишь, рос.
Глубоко вздыхаю, сжимая и разжимая покалеченные кулаки. Только теперь начинаю ощущать боль из-за лопнувшей кожи. Ладно. Значит, догоним по-другому.
Отворачиваюсь от дёрнувшегося в ожидании удара посла — и направляюсь обратно к резиденции. Пусть не жалуются, когда я этот жалкий островок по камешку разберу.
— Стой, Макс! — звенит рядом голос Эфении. — Это для твоего же блага!
Блага⁈ О нём я как-нибудь сам позабочусь. Но пара добрых слов для предательницы у меня, пожалуй, найдётся.
Смотрю на неё — и сочащаяся из кулаков кровь раскаляется до состояния лавы.
Поговорим!