Лития Тахини Библия Комедии Дель Арте

Эта история родом из тех времен, когда добра и зла не существовало, а было понятие Меры.

К каждой отдельной ситуации применялся метод — вовремя — не вовремя, уместно — неуместно.

Добро и зло были неделимы, были одним, пока в один из роковых дней, под началом Роима, черные маги не проникли в колыбель человечества и не вскрыли печать Перевернутой Монады.

С расколом монолита Меры, многие смыслы исказились, и люди вместо принятия, стали предпочитать.

Одни предпочли добро, другие — зло.

Со временем, эти понятия изжевали сами себя, и всё так извратилось, что на земле почти не осталось светлого начала.

Появилось много разноперых сопернических течений. Началась эра противоборства.

Религией заправляло Христианство, в котором `вера Богу` заменили на `веру в Бога`.

Родителем прекрасной Религии изначально была южная Страна Эмори, и при рождении, девушку нарекли именем Путь, но после её официального удочерения великим и могущественным Роимом, она была переименована в Религию Христианства и посажена на престол поклонения.

По своей природе, Религия была тихой, доброй и скромной. Она всем своим видом проповедовала целомудрие и отзывчивость, несла в своем сердце милосердную любовь и устами своими гасила гнев человеческий.

Так длилось до тех пор, пока власть не пробралась в ее сердце и не поселила в нем червоточину, сделав ее кровожадной, развращенной и алчной.

Так, разделяя и властвуя, Роим подбирал новорожденные и выгодные ему течения и делал их своими детьми, чтобы скрыто, их руками и влиянием управлять своим народом.

Одной из таких приемных детей, оказалась и Комедия Дель Арте.

Её совсем юную, ироничную, лукавую, дерзкую, с искристыми глазами и пестрыми нарядами, подобрали на улице.

Попытки переименовать ее в Государственный Театр и тем самым укротить, ни к чему не приводили — она безудержно рвалась на улицы города.

Роим никак не мог полностью приручить ее и дергать за нити, как ему вздумается, так как с годами, ее лицо приобретало всё новые и новые маски, и играла она всё более сложные роли.

Ее очерняли, втаптывая в грязные улицы города, но тщетно — под ее покровительством рождалось множество других видов театра и в какой-то момент, она обрела власть и бессмертие, такие же как и ее сводная сестра Религия.

В своем соперничестве друг с другом за внимание людей, сестры стали непримиримы, позабыв, что Первичность наделила их чертами чистыми и светлыми.

Шло время, их вражда возрастала также, как убавлялась человечность у народа Великого Роима.

И пока никто не понимал, что же на самом деле происходит, Роим мог всласть и безнаказанно питаться дурными энергиями, которые воскурились до самых небес.

Когда в людях были уничтожены все ростки светлого, они были по-королевски одарены — прогресс достиг того максимума, когда стали доступны любые материальные блага, для всех людей.

От этого, люди еще больше ожесточились, обленились, с головой окунулись в невежество. Их сердца грохотали пустотой.

Им становилось всё мало и мало того, что они имели, а Роим, поглощал все больше и больше их злобы.

Но внезапно, сама планета устроила вселенский переворот, изменив текущие события — из-за экологической катастрофы начал исчезать кислород.

Самым ценным во всем мире, теперь стал чистый воздух.

Все силы были брошены на восстановление озонового слоя земли, но решительно ничего не помогало, осталось только искусственно поддерживать кислородный баланс на земле.

Для этого, были выстроены километровые инкубаторы, в которых аккумулировали газ из вытяжки жидкости у эмбрионов сверчкОВ, светлячкОВ и кузнечикОВ.

Поначалу это был выход, но только до тех пор, пока воздух не переполнился химическим элементом — под названием «ОВ», и тогда тошнота стала постоянной спутницей людей.

Начались массовые отравления. Когда ситуация накалилась и Смерть вплотную подошла к границе самой Жизни, у людей от нехватки кислорода, поднялась на поверхность глубинная память о забытых чувствах.

Они начали вспоминать, что в их генах заложена чистая любовь и светлые мечты, для взращивания и умножения своих внутренних миров.

Стало очевидно, что именно это, является самой большой ценностью, которая останется с ними после смертного одра.

Но прошло так много времени, что человечество забыло, откуда всё это проистекает, они вычеркнули из памяти, как это — чувствовать, как это — светиться мечтой изнутри.

Люди подняли старые летописи, которые не удалось уничтожить правителям, и с упоением читали об их предках, которые уже не резонировали с высшими частотами, но еще помнили — как это, и не оставляли попыток почувствовать хоть что-нибудь, кроме гнева, страха и жадности.

Для этого, их праотцы нанимали людей, которые называли себя мистиками, и те, какими-то сложными и серыми схемами поставляли Чувства и Эмоции.

Заказывали им разное — удивление, влюбленность, радость, вдохновение, мечту, восторг и прочие оттенки счастья.

Где они их брали, никто точно не знал, лишь ходили слухи, что для этого они пересекали линию горизонта и попадали в Страну Магии, где этого добра хоть пруд пруди.

Но, об их сакральной тайне, прознала верхушка Роима. А секрет магов был в том, что не было никакой магической страны, они не раздобывали их где-то тайно, мистики брали и давали эти эмоции из себя, они и были носителями этих настроений и переживаний!

А их рассказы о хождениях за горизонт, были лишь прикрытием от злых умов.

Роим обозвал этих людей контрабандистами и под страхом смертной казни, запретил им показываться на территории страны.

А столетье спустя, когда всё утихло, руками Религии создал Библию, где кроме всего прочего вымысла, было вписано — «Творящий магию из самого себя, есть богохульник, попирающий волю Господа нашего. Кто замахнется на роль Творца, душа того, будет проклята на вечные скитания по пустыне геенны огненной. Аминь».

–

Магия эмоций была утрачена навсегда, воздуха не хватало, суть богатства обесценилась, не оставалось ничего, что было бы действительно важным. Осталась только тоска и гробовая тишина в сердцах.

И вот однажды, туманным утром, адепты Комедии Дель Арте заметили на холме разноцветный шатер, похожий на цирковой, но только почему-то на нем возвышались поблескивая церковные купола.

К горожанам спускался человек, наряд которого был противоречивее, чем сам шатер.

Он был одет в черное, не то платье, не то рясу. На его лысую голову было надето небольшое деревце, корни которого то оплетали череп, то приподнимались, в только им